– Любовь – это всегда правильно. Я понял теперь. Я доверяю тебе, Эдриэнн. И я думаю, что ты была права. Иногда одной лишь любви недостаточно. Но любовь и доверие? От этого нельзя отказываться.
Он должен замолчать. Должен перестать говорить эти слова, потому что в общем хаосе в этих словах был смысл.
– Иногда любовь приходит вместе с болью. Но нельзя просто перестать любить. В таком случае лучше уж вовсе умереть.
Ее глаза были сухими и горячими.
– Значит, одной любви
Он улыбнулся, и, несмотря на весь ее страх, исходившее от него тепло нашло способ проникнуть в нее.
Уилл крепко обнял Эдриэнн.
– Нет, одной любви недостаточно. Но
Его губы прижались к ее губам, и он крепко поцеловал ее. Когда он отстранился, она попыталась улыбнуться.
Восхитительное новое чувство захватило ее. Это было как дождь в пустыне, который смывал все ее старые шрамы, нанесенные злостью и недоверием. И это чувство набирало силу, сметая на пути грязь и паутину. Все ее тело наполнилось новой силой. В первый раз за много лет Эдриэнн почувствовала вкус свободы.
Они вернулись из часовни и присоединились к остальным членам семьи. Попс сидел в углу, положив локти на подлокотник и вытянув длинные ноги. Его пальцы были переплетены, он крутил большими пальцами. Похоже, это представляло огромный интерес для Чарльза, сидевшего рядом с ним.
Когда в комнату вошел врач, все встали. Он был молод – во всяком случае, он не выглядел достаточно взрослым, чтобы быть врачом, но Эдриэнн знала, что это частое явление в отделениях экстренной помощи. На секунду она задумалась, достаточно ли у него опыта, чтобы ему можно было доверить такое сокровище, как Сара.
Он снял очки и потер их о белый халат.
– У Сары сильное обезвоживание. – Он снова надел очки. – Ее положение стабильное, и она отдыхает, но мы будем делать капельницы еще несколько часов. После чего она сможет покинуть больницу, если будет чувствовать себя достаточно хорошо.
Все вздохнули с облегчением.
– Обезвоживание? И это все? – спросил Попс.
Молодой врач кивнул.