Постоянная деталь револьвера как такового – вращающийся барабан с гнездами для патронов. Отсюда и название оружия. Автоматические же пистолеты заряжались посредством сменных патронных обойм.

Скорее всего, в расписке Катаева-младшего речь идет об автоматическом пистолете системы «кольт» образца 1911 года. Был тогда принят на вооружение американской армией, поставлялся и в Российскую империю. Другой вопрос, почему именно он приглянулся юному сыщику.

Известно, что за оружие в 1921 году было табельным у комсостава РККА и НКВД. Официальное название – «трехлинейный (калибр 7,62 мм.) самовзводный револьвер системы “наган” образца 1895 года».

В его барабане семь гнезд. Самовзводный наган именовали еще «офицерским»: с 1896 года этот револьвер, весьма надежный, хотя довольно тяжелый и громоздкий, был табельным оружием русского офицера.

Кольтовская обойма тоже на семь патронов. Бой посильней, чем у «нагана», скорострельность гораздо выше, калибр много больше – 11,43 мм. Но разница в габаритах и весе невелика, а вид гораздо эффектнее. Потому и спросом пользовался.

Офицерский «наган» попадался часто в конфискате. Автоматический «кольт» – редкость.

Вряд ли случайно упомянут автоматический «кольт» в одном из первых опубликованных рассказов Катаева-младшего, да и старший об этом пистолете не раз писал почти с восторгом. Мечта юношеских лет, вероятно.

Помимо реализации той мечты Катаев-младший решал посредством «вещдоков» и другие проблемы. В первую очередь – транспортные. По району ездить нужно было часто.

Разумеется, агенту угрозыска в сельском районе автомобиль не полагался. Единственное доступное транспортное средство – крестьянская подвода или бричка. Но без лошадей не обойтись, а они тоже дефицитны. Одна надежда – конфискат.

Тут, правда, были и сложности. Катаеву-младшему, решавшему транспортную проблему самостоятельно, пришлось обратиться письменно к начуездугро, получить визу, после чего 7 октября 1922 года отправить хранящуюся ныне в ГАОО расписку. Текст стандартный: «Дана сия в том, что мною, уполномоченным уездугр<озыска>, взяты во временное пользование две лошади, отбитые мной от бандитов…»[106].

Цитированные расписки – из материалов расследования, завершившегося арестом группы конокрадов. Ее возглавлял К. И. Орлов. Некогда служащий РККА, он был уличен в служебных преступлениях, скрывался, нашел сообщников, разбойничал, даже объявил себя идейным противником советского режима. Потому расследованием занималась не только милиция, но и ГПУ. Однако главную роль все равно сыграл угрозыск[107].