Ликвидацию так называемой «банды Орлова» признали успехом, значительным не только в уездном масштабе. Прежде всего, это был успех Катаева-младшего, создавшего эффективную сеть тайных осведомителей, о чем свидетельствуют агентурные документы[108].
Еще он изыскал доказательства, подтверждавшие совершение орловскими сообщниками ряда преступлений, ранее не раскрытых. Среди других приемов использовал и такой, что должности мог бы лишиться.
Отметим, что село Мангейм изначально – район компактного расселения этнических немцев. Точнее, одна из немецких колоний, созданных еще в XIX веке. Сто лет спустя ситуация почти не изменилась.
В 1922 году колонистами был собран богатый урожай винограда. Соответственно, в помещения, где находились арестованные, доставляли без ограничений не только воду, но и молодое вино. Пили и на допросах – вместе с «уполномоченным», не забывавшим вести протокол. В результате даже Орлов сообщил многое из того, о чем намерен был умолчать.
Новаторство, возможно, не привлекло бы внимания, если бы Орлов и его жена не инкриминировали Катаеву-младшему незаконное воздействие на подследственных. Да он и сам, вызванный на заседание суда как свидетель, признал: «Во время производства у нас не все было вполне законным, и мы, по просьбам арестованных, давали им выпивать»[109].
Что до Орлова, то какие-либо отношения личного характера Катаев-младший отрицал. Сообщил только, что ранее знакомы не были, «но по агентуре он у нас проходил по должностн<ым> преступлениям…»[110].
Новаторство Катаев-младший оправдывал целесообразностью. Ссылался на сыщицкий опыт: «Конечно, должностное лицо не имеет права пить и поить других при исполнении обязанностей, но если это содействует успеху, то это считаю его обязанностью. Орлов сознался, будучи в нормальном состоянии. Орлов пил уже после дачи им показаний»[111].
Вряд ли было именно так. По настоянию адвокатов следствие началось, но в итоге сыщик избежал уголовной и даже административной ответственности.
Главную роль тут сыграли усилия розыскного начальства: Катаева-младшего весьма ценили. Год не минул с поступления на службу, а он уже был агентом первого разряда.
Кстати, жаловались на «уполномоченного» не впервые. Чему свидетельство, например, официальное заявление: «Предволисполкому волости «Карла Либкнехта». Баденский сельисполком сим доносит, что 22 сего мая были разосланы 8 повесток местной интеллигенции для окончания списков живого и мертвого инвентаря и земельных угодий, причем явилось только 2 человека, а на остальные было дано милиционеру предписание на арест в административном порядке на одни сутки. Была арестована Гроссман Любовь, это видел агент угроза (sic! –