– Да. Книги – это хорошо. Я давал тебе хорошие книги.
– И плохие тоже.
– Верно. Но плохие книги – это тоже хорошо, дружок. Лучше, чем вообще без книг.
– Я их до сих пор храню.
–
Младший Ангел потер глаза ладонями, провел рукой по лбу, отбросив назад челку.
– Однажды утром, – начал он, – ты позвонил мне и сказал, что скоро за мной заедешь. И чтобы я предупредил маму, что нас не будет весь день. Таинственно. Не то чтобы ты часто забирал меня. Ты не сказал зачем, но велел захватить куртку. Вскоре ты явился. Вместе с Ла Минни. Совсем малюткой тогда. И мы уехали. У тебя с собой были сэндвичи с сыром и ветчиной.
– О, болильос![274] – просиял Старший Ангел.
– Точно. Сыр и ветчина в болильос, с чили и майонезом. И мексиканская пепси.
– Мексиканская вкуснее.
– И мы поехали на восток, в горы. И вершины были в снегу. У себя в Сан-Диего мы никогда не видели снега. И ты сказал: «Мы будем играть в снежки».
– И мы так и сделали.
– Так и сделали. Ага. Снега там выпало не больше дюйма. Мы выскочили из машины, и соскребали его с земли, и бросались снежками в Минни. А она расплакалась. А потом мы сели в машину и поехали домой.
Они еще немножко посмеялись.
– Да, – удовлетворенно хмыкнул Старший Ангел, – это хорошо. А теперь расскажи мне о самом плохом.
– Ну брось.
– Говори, брат. Это на пляже?
– Нет.
– А что?