Братья лежали бок о бок, перебирая воспоминания. Куча дефектных картинок. Как будто открыли коробку со старыми фотографиями, каждая из которых выцвела и потрепана. Но одно идеальное воспоминание они все же сохранили. Радостное, непристойное, их личную тайну, которую они берегли как священную реликвию. Похоже, настал момент, когда она им пригодилась.
– Помнишь попугая?
Это случилось много-много лет назад. Старший Ангел уже полгода как был обладателем грин-карты и уже смертельно устал. Быть американцем – это как будто тебя регулярно мордуют до изнеможения. Раньше он о таком только слышал, а теперь испытал на собственной шкуре. Эти люди вкалывают сутки напролет. Как сумасшедшие. Они обедают на ходу, прямо в машине, у них не бывает сиесты. Даже в церковь они заезжают на машинах. И в кинотеатры. Из-за них ему неловко быть мексиканцем. Предательская мысль коварно проникала в сознание. Он не понимал, что с собой делать. Смущало вообще все. Его чистые и старомодные брюки. Расслабленная и совсем не героическая осанка, не как у гордо марширующих, будто на плацу, гринго. Он чересчур низко и задумчиво опускал голову. Носил белые носки.
Внутри он постепенно седел. Скукоживался, как вареное мясо в кастрюле. Не находил в себе внутренней энергии и пристрастился к черному кофе. Пока не появилась изжога и желудок не вывернуло тошнотворным фонтаном прямо на ходу. Впрочем, он никогда не ходил. Он носился, петляя в табуне автомобилей, по бесконечным лентам калифорнийских хайвеев, матерясь и непрерывно куря. Вот еще один грех – «Пэлл-Мэлл». По примеру отца. Но в ритме заводского конвейера. Затягивался быстро, прикуривая следующую от еще теплящегося кончика предыдущей. Он даже сигареты старался держать по-американски, зажав между большим пальцем и средним. Видел, что Эстиб Маккуин[276] в кино делал именно так. И средним – «фак ю» – пальцем выстреливал окурок.
И отца он стеснялся. Чертов латинос. Изображает из себя выдающегося пианиста в шоу Эда Салливана. Переехал в пригород для белых к северу от границы. И соседи у него сплошь Уолли да Ральф, да Джинни с Флойдом. Их белые рожи наверняка багровеют всякий раз, как Ангел туда приезжает. Это уж как пить дать. Отец женился на тетке из Индианы по имени Бетти, господи боже. И еще этот младший братик. Раскатывает по пыльным пустырям на своем «стингрее», скачет на нем через кучи картонных коробок – тоже мне лихач-жиртрест. Еще и имя его спер.
А теперь новая напасть. Раз в месяц мать снисходила до того, чтобы пересечь границу ради регулярной инспекции жизни своих отпрысков. Ангелу приходилось ездить туда на своем «рамблере» и забирать ее. Он старший – это его работа. Но он и мать… Сложно все. Он ненавидел эти поездки. И Тихуана ему разонравилась. Тут все так по-дурацки.