Его чертов папаша вбил себе в башку, что Младший Ангел слишком американец. Так обамериканился, что для спасения души ему нужны регулярные инъекции Мексики. Поэтому Старший Ангел должен был сначала тащиться на север в Клермонт забирать деточку. Двойное дерьмо. Целый час по I-5, ведущей в никуда. Пацан почему-то решил, что старший брат любит каждый раз останавливаться у «Винчеллс Донатс» и покупать ему пончики с шоколадом. Вообще-то нет, хотелось ему сказать. Но он вспоминал те многочисленные субботы, когда наблюдал со стороны одинокую жизнь этого мальчишки в выдуманном мире телешоу и комиксов.

Через день-другой приезжал отец, забрать Младшего Ангела. Но Старшего Ангела ему было не надуть. Он слишком хорошо знал своего отца. Старик приезжал каждый месяц, чтобы еще раз попытаться подкатиться к матери. Поверить не мог, что его отвергли. Не мог смириться с мыслью, что больше не залезет к ней под юбку когда пожелает, не насладится тем, чем когда-то мог наслаждаться в любой момент. И, к чести ее надо сказать, мать либо скрывалась в своей спальне, либо уходила к Сезару, чтобы не встречаться с ним.

Старший Ангел прикурил новую сигарету от предыдущей, а окурок отшвырнул в воздух, словно хотел поджечь чахлый кустарник, растущий вдоль дороги. Приходилось придерживать руль коленями, чтобы справиться с такой замысловатой последовательностью действий.

* * *

Тихуана в те годы вовсе не была современной технологической Меккой, в каковую превратилась позже. Никаких крутых дискотек и кинотеатров IMAX. Никаких тебе речных каналов, арт-галерей, крафтовых пивоварен и кафе с кофе французской обжарки. Зато были ослики, разрисованные краской «под зебру», приводившие в щенячий восторг Младшего Ангела. Они до сих пор появляются на некоторых углах, в забавных сомбреро, и стоически терпят туристов, щелкающих селфи. Кажется, единственное, что осталось в Тихуане неизменным, это Пограничный контроль и ослики.

Они въезжали в город и тут же погружались в тяжелое зловоние Тихуана-ривер – широкой навозно-удушливой улицы под ветхими деревянными мостами. На другой стороне дороги – знаменитые трущобы под названием Картоландия. Сейчас их снесли подчистую. А тогда – целый город лачуг, слепленных из картона, брезента и разного хлама.

Старший Ангел не обращал внимания на эти развалины. Он напряженно обдумывал план нападения. Как бы ему обрести уверенность в себе и завоевать-таки США? У него ведь семья на руках.

Они остановились перед маминым ярко-желтым домом, приткнувшимся на склоне холма, с видом на пыльный парк и кинотеатр «Реформа» вдалеке, куда Младшему Ангелу порой удавалось завлечь несчастного брата на фильм про мексиканских вампиров или битвы Миля Маскараса^[277] против всяческих монстров. Весело поблескивающий верх стены был усыпан осколками бутылок из-под пепси, дабы изрезать руки воображаемых бандитов, которые вознамерятся забраться в дом и похитить матушкино нижнее белье.