Мать решительно шагала в ту сторону.

– У нас проблемы, Ангел? – спросил сопляк.

– Похоже на то, – по-английски ответил Старший Ангел.

– Мне нужен зеленый попугай, молодой человек, – приказала мать продавцу, выуживая из кошелька несколько разноцветных песо. – Будьте так добры. Un periqioto bien mancito^[278].

– Что она сказала? – спросил Младший Ангел у брата.

– Дрессированный, – перевел Старший. – Мама хочет дрессированного попугая. – Он раскурил «Пэлл-Мэлл» и поник, словно таял под палящим солнцем.

Услужливый парень притащил этого долбаного маленького зеленого попугая, который мирно сидел на его пальце и вертел безмозглой головой во все стороны, созерцая суету вокруг своей персоны. Потом перебрался на протянутый палец Америки и взъерошил перья. Старший Ангел пыхал сигаретой и наблюдал. Мать протянула продавцу деньги и принялась сладко ворковать над птичкой нежным голоском, как делают все мексиканские женщины, умиляясь младенцами и мелкими собачонками.

– Ay que guapo el periquito! Ay, mira nomas que bonito!^[279]

Птичка возгордилась, выпятила грудь и взялась бессмысленно чистить перышки, прихорашиваясь.

Приговаривая, мать порылась в сумочке и извлекла пузырек с пипеткой на горлышке.

Братья дружно пихнули друг друга локтями.

Одной рукой она ловко отвинтила крышку, пальцы при этом двигались, как паучьи лапки. Сжала пипетку вверху и приподняла, наполнив прозрачной жидкостью.

Постучала по птичьему клюву.

– Andale, pajarito, – проворковала она. – Abre el pico, mi rey^[280].

Попугай раззявил клюв, и она запустила туда четыре капли.