— Нет–нет, он не хочет лечиться, — встрял я.

— Ну напрасно, совершенно напрасно, — продолжил Олег, глядя, как врач, — вы только поймите: я от чистого сердца говорю. Вам можно помочь, избавить вас от излишних страданий.

— Я не хочу избавляться от лишних страданий, — гордо ответил Марли. Он так и сказал: «избавляться». Видно было, что он своими выходками подогревает себя, но одновременно — раздражает Олега. Мне же все это было на руку, и я решил не мешать им, хотя приготовился в нужный момент подлить масла в огонь.

— Не хотите избавляться? Это почему же?

— Потому, что это мои страдания.

— Вот это и есть болезнь — то, что вы за них держитесь. Бросьте это. Если бы вы были достаточно откровенны, даже я, не будучи специалистом, мог бы помочь вам.

— Не надо!

— Но почему же, Марли? — сказал я, — человек тебе искренне говорит…

— И правда — искренне. Сами себе помочь вы, очевидно, не можете, вот и будете все время «творить», сами не зная что.

— Но вы же не читали! — силился защищаться наш борзописец… Он уже бесился — даже прыщи на его физиономии повылезали из своих кратеров.

— А зачем же читать? Ведь все и так видно. По цвету вашего лица. Простите, я кажется оговорился…

— Вот видите, — вскинулся Марли, — вы уже волноваться стали, уже оговариваетесь.

— С чего вы взяли, что я оговариваюсь. Я что вижу, то и говорю. Вижу, что вам помочь надо, что вы один не выберетесь. Нельзя ведь поднять себя за волосы, нужна точка опоры. Вот я вам и предлагаю себя.

— А я вам не верю! — оставьте меня в покое. Вы, бля, не Христос, вы самозванец.

— Это в вас говорит болезнь, — констатировал Олег, — вы и себе–то, как видно, не верите.

— Марли, да что ты мечешься, вправду? Ведь тебе пока ничего особенного не говорят. Тебе говорят только, что твой антикультурный, антисоциальный настрой, твой индивидуализм до добра не доведет. Ведь ты действительно болен! Я вот достал инструкцию, в которой говорится, что правильно тебя в «Кащенку»-то увезли. А сейчас я воочию убеждаюсь, что у тебя неправильное поведение вследствие остропсихотического состояния. Ты что на людей–то бросаешься, как собака? Тебе хотят помочь, а ты взбрыкиваешь — это же бред, патологическая импульсивность, синдром психического автоматизма, сопровождаемый внешне правильным поведением. Зря все-таки ты из больницы-то убежал.

Олег посмотрел удивленно…

— Ты мне за что–то мстишь, — сказал тихо Марлинский.

— А как ты думаешь — есть за что?