– Отнести мы отнесем, – сказал Требимир Кровавый Глаз. – Но только нам князя такого больше не надобно! Какой христианам и вупырям друг, а нам и богам нашим враг!

– Это верно! Точно! – заголосили вокруг.

– Ингвар – наш князь! – первым заорал Мистина.

– Ингвар! Ингорь! Наш князь! – поддержали его хирдманы старых варягов, и бояре, и даже случайно вовлеченные в это буйство люди.

Ингвар не успел и опомниться, как ему поднесли щит и почти силой на него поставили.

Затем Мистина, Сигге и Ама подняли его на плечи, вознеся над двором, над Горой и над всем Киевом.

И долго еще Гора содрогалась от диких криков, несущихся из-за разломанного тына:

– Ингвар! Князь наш – Ингвар!

Иногда я выходила за ворота и смотрела в сторону Горы.

Улица будто вымерла, да и у нас остались только мы с детьми и челядь. Все убежали туда, откуда доносились шум и крики.

Но что происходит, я не знала.

Казалось, сама мать-земля содрогается; но, наверное, это просто у меня слабели ноги.

Голова шла кругом, ныло в животе…

Приближался полдень, но в нашем дворе и по всей улице было непривычно тихо. Вокруг нас жили старые соратники Свенгельда, вернее, по большей части уже их сыновья. Все те, кто ходил к нам по вечерам всю зиму обсуждать будущий поход, для которого им требовался «не такой робкий князь», как Олег Моровлянин.

Похоже, они добились того, чего хотели.

А может, и нет.

Если Олег возьмет над ними верх… Свенгельд, Мистина, я, мои дети… Ингвар, Эльга, их сын…

Дальше моя мысль не шла.

Меня снова начало мутить.