– Князь Ингвар обещает Калинице серебряную гривну, – повторил Боян: у болгар браслет назывался гривной, а гривна – огорлицей.

Дева под красным покрывалом знаком показала, что согласна.

– Давай гривну, она возьмет самовильную траву через нее, – негромко сказал Боян.

– Так и надо, княже, правильно, – торопливо шепнул Держанович: он сам брал нужные травы через серебряную цепь.

Ингвар снял обручье и передал Бояну; тот с поклоном вручил его рослой девушке у носилок, а уж та положила на колени усевшейся на свой престол Калинице. Ингвар видел, как тонкая девичья рука взяла его браслет и спрятала под красное покрывало.

И на сердце посветлело: будто само солнце с неба приняло залог договора, обещая возвращение здоровья и удачи.

* * *

Проснулся Ингвар от ощущения легкого движения рядом. Открыл глаза: было светло, но в такую пору года это говорило лишь о том, что сейчас не середина ночи. На лежанку падали косые лучи из окна. До сих пор Ингвар не привык к такому свету в покое: все казалось, дверь затворить забыли. Овчина перед его постелью – лежбище Колояра – оказалась пуста. Дверь была приоткрыта, из-за нее доносилось перешептывание.

Вспомнился вчерашний день: шествие по лугам, толпа девушек в белых сорочках и черных плахтах, а над всеми высится еще одна – будто красное изваяние… Та, что взяла его обручье… Ингвар приподнялся: толкнуло чувство, что сейчас он получит ответ на свою просьбу. Ведь оно настало – утро Купалия, дитя чародейной ночи…

Дверь отворилась, вошел Колояр – с сомнением на лице. Увидев, что князь не спит, хотел что-то сказать, но передумал и отошел в сторону. За ним в покое появился кто-то еще – и Ингвар с изумлением увидел совершенно незнакомую девушку. Явно не из тех челядинок, что Калимир присылал ухаживать за ним под бдительным присмотром Держановича. Одеждой гостья не отличалась от вчерашних дев из дружины Солнцевой Невесты: белая сорочка, черная плахта и красный пояс. Но облик ее чем-то поразил Ингвара. Две длинные черные косы спускались на грудь, в косы были вплетены уже приувядшие цветы. А лицо… Вот в чем дело! Чертами лица – разрезом глаз, высокими скулами – она напоминала степнячек, что не вязалось с обычной одеждой славянских девушек. Но это Ингвар едва сумел отметить краем мысли: куда сильнее ему бросилась в глаза непривычная и оттого удивительная красота девушки.

Обеими руками, с выражением благоговения, она держала перед собой какой-то стебель.

– Вот, княже! – Колояр поклонился и обернулся, указывая на девушку. – Тебе самовилину траву принесли.

Ингвар сел, безотчетно оправил ворот сорочки. Провел рукой по волосам и впервые за все эти дни подумал: а у меня небось и вид с обожженной-то мордой… Будто с крады соскочил.