Но и между встречами Ингвар часто думал о девушке. На второй раз добился признания, что под покрывалом Солнцевой Невесты пряталась Огняна-Мария, потому и его обручье у нее. Изготовленное для широкой мужской руки, ей оно было велико, и его уже слегка переделали, чтобы не сваливалось. Почему-то вид своего старого украшения на этой маленькой смуглой руке забавлял Ингвара.

Эти обручья они с Мистиной заказали себе после уличанского похода, из добытого серебра – одинаковые. Где-то теперь второе… И его хозяин.

Отгоняя бесплодное беспокойство, Ингвар спрашивал Бояна о сестре: почему за десять лет ей не нашли жениха, все ли с ней хорошо?

– Ее брат и мой брат Печо, то есть царь Петр, не могут договориться, за кого ее отдавать, – пояснил Боян. – Печо и Иринка хотят найти ей жениха среди знатных греков, но Калимир не соглашается отослать ее в Царьград. Он думал подыскать ей жениха среди угров… Или даже, может быть, печенегов.

– Печенегам? – изумился Ингвар. – В степь, в вежи на колесах, такую красоту отдать?

– А почему нет? Ее мать родилась в такой же веже. У нее есть в кочевьях весьма знатные и влиятельные родичи. Даже велись уже кое-какие переговоры… Ты знаешь, что печенеги – союзники греков, и те могут, случись нам проявить неповиновение, натравить их на нас. Нам нужны свои ближники среди степняков. Петру не нравится эта мысль – по греческому закону запрещено выдавать девушек за некрещеных, и царица будет очень недовольна. Но и он понимает: подарить грекам еще одну заложницу не слишком умно. Вот и не может решиться ни на что. Боится, что заведи Калимир ближников сразу в двух знатных печенежских родах, при их огромной силе он сумеет вернуть власть старшей ветви Борисовых потомков.

– Старшей?

– Да, ведь его дед Владимир был старшим сыном Бориса, а наш отец, Симеон, – младшим. И среди наших боилов и багаинов многие до сих пор недовольны, что власть ушла к младшему сыну. Это те, как ты понимаешь, что недолюбливают греков.

– Некрещеные?

– Все болгары крещены. Поэтому Печо не может допустить брака своей сестры с идолопоклонником.

– А, она же тоже крещеная! – Ингвар поморщился.

Почему-то это соображение его задело.

– Если будущий зять поклянется не мешать жене почитать Господа Христа, разрешит держать при себе попина и растить хотя бы дочерей в Христовой вере, Калимир этим удовлетворится.

«А что? Пусть она там верит во что хочет», – мысленно махнул рукой Ингвар. Те крещеные женщины, каких он знал, отличались послушанием и домовитостью, чего еще надо от жены? Но тут же опомнился: не о нем же речь. А о будущем зяте Калимира, печенеге узкоглазом, Ящер его ешь…