– Это те… Копаны, – сказал Овсень – из числа пятерых, что спаслись после разгрома Буеслава.

– Кампаны[51], – поправил Извей. – А ведь правда.

– Стало быть, где-то церковь рядом!

– И город – в лесу же церкви не бывает!

Определив направление, шагом двинулись на звук. Кампаны еще некоторое время звенели, потом стихли. Однако сколько русы ни глядели по сторонам, ничего похожего на город или церковь не видели.

– Уж не колдовство ли… – пробурчал хазарин Контеяр, с подозрением относившийся ко всякому лесу.

– У нас рассказывают много баек про свадьбу троллей, – сказал Уннар, норвежец, ловкий человек, одинаково хорошо себя чувствовавший и с веслом, и в седле.

Три года перед этим походом он прожил в Хольмгарде и говорил по-славянски немногим хуже самих славян.

– Кого? – не поняли отроки.

– Тролли – это мерзкие твари, они живут в лесах, в горах и под землей.

– Лешие, что ли?

– Вроде того. Когда у троллей в горах свадьба, слышна гудьба непонятно откуда. Тоже вот так человек едет по горам, а потом склон открывается, он видит там накрытые столы и веселую гулянку. Его приглашают внутрь, наливают ему пива…

– И больше никто никогда его не видит, – уверенно и мрачно подхватил Овсень.

– По-всякому. Иногда оказывается, что невеста не хочет выходить за тролля, и тогда человек бежит оттуда с девушкой в охапке. Но иногда гость выходил с такой свадьбы без девушки и сто лет спустя…

– Сохрани меня чур на свадьбу греческих леших попасть, – Овсень передернул плечами.

– Да и гудьба больно невеселая, – поддержал еще кто-то.

– Э! – окликнул их Контеяр и указал куда-то вперед плетью. – Вон ваши лешие, песья мать!

Если бы не легкий проблеск железа, он мог бы тоже ничего не заметить. Не сразу отроки разглядели, куда он показывает. А когда разглядели, то замерли в изумлении.

– Вот они, лешие… – пробормотал Извей.

– Да тут богатые тролли – у них целый город в горе! – воскликнул Уннар.