– Что Ульв виноват в смерти моего отца.

– Йо-отуна м-мать…

Этого Мистина не ждал – и тут же понял, что ожидать следовало. За знание этой тайны, за угрозу открыть ее Эльге он уже два года назад чуть не убил Хельги. Тогда беду сумели отвести – но именно из-за этого они с Ингваром с тех пор как счастья ждали вести, что любезный шурин где-нибудь за морями сложил голову.

В тот раз Хельги удалось склонить к молчанию. Но чему дивиться, если давний уговор подвыдохся? С тех пор многое изменилось. И Хельги не устоял перед искушением вбить этот клин в неудобный для него брак Ингвара и Эльги, едва тот дал трещину.

– Это правда?

Задавая вопрос, Эльга уже получила ответ. Мистина старался сдержать досаду, но на лице его отражалось полное понимание дела.

Он глубоко вздохнул, не то пытаясь успокоиться, не то выигрывая время.

– Я не знаю.

– Не лги мне сейчас, – тихо сказала Эльга, но в этих словах отчетливо слышалась угроза.

– Хотел бы я солгать, мне проще было бы. – Мистина не смотрел ей в глаза, глядя мимо ее лица в покрытую узорным ковром стену, но при этом она чувствовала, что он говорит правду. – Тогда я знал бы, что говорить. Но правды я не знаю. Клянусь, – он опустил голову, – жизнью моего отца клянусь, я не знаю!

– Но ты ведь был у Ульва перед тем, как мой отец… Я сама помню, ты приехал и сказал, что был у него в Хольмгарде!

– Да. Я был у него в Хольмгарде.

– И он послал тебя к нам.

– Послал. Сказал, что… Он слышал от торговых людей, будто на ваши земли напали викинги. Сванхейд гадала по рунам, и руны ей открыли: придут и новые беды. И он, Ульв, увидел удобный случай возобновить ваше обручение – в обмен на свою помощь.

– Слышал от торговых гостей? И Сванхейд… открыли руны?

Мистина молчал. Эльга подумала, пробуя, не выйдет ли убедить себя, что так оно все и было.

– Ты ему поверил?

– Н-нет, – с явным трудом выдавил Мистина.

Он не хотел говорить ей правду, но звон железа в ее голосе, сказавшем «не лги мне сейчас», холодом отдавался в ушах.

– Почему?