И она даже не могла сказать «я тебе не должна» – жениться на ее сестре она просила его сама.

– Не бойся. Ты ведь не боишься меня? – спросил он, прижимая ее к себе так, чтобы она почувствовала всю силу его желания.

И снова Эльга сразу поняла его. Но теперь она была не та девчонка, какую Мистина унес из лесу на плече.

– Нет! – твердо ответила она. – Не боюсь. Но я – княгиня киевская, а не роба, чтоб меня по углам зажимать. Пусти, сказала.

И тогда он ее выпустил. Ведь он сам, своими руками, сделал ее княгиней. Эльга поспешно ушла в гридницу, оправляя платье и сдерживая порыв провести руками по лицу. Как будто по ее пылающим щекам все бояре и отроки поймут, что с ней сейчас было.

Но куда там – ее встретили пьяными криками восхищения. Она улыбалась, будто в жизни не видела более радостного зрелища, чем вусмерть пьяные гриди и бояре, несколько дней назад возведшие ее и Ингвара на киевский стол.

Еще день-другой ее не отпускало тревожное ощущение, будто она по неосторожности сунулась слишком близко к большому огню и едва не обожглась. С тех пор Эльга запомнила: в преданности Мистины побратиму есть одно топкое местечко. И не раз после того убеждалась: это был не случайный пьяный порыв…

В эту топь они в конце концов, два года спустя, и рухнули. Но сейчас Мистина говорил не об этом.

– Нет, – Эльга качнула головой. – С чего мне тебя бояться? Ты же поклялся на клинке, что не предашь меня.

– После драки с Грознятой даже Ута на меня косится, будто я зверь какой.

– От зверя в тебе немало. Но… будь ты другим, на что бы ты мне пригодился?

Он вглядывался в ее глаза, пытаясь понять, то ли она думает, что говорит. Не всякое женское сердце без страха выдержит то зрелище, что она наблюдала на днях.

– Я не боюсь тебя. – Эльга нежно коснулась его щеки, погладила возле ссадины в углу рта. – Ни так, ни этак не боюсь.

– Потому что ты не просто женщина. – Мистина обнял ее и склонился к ее лицу. – Ты – конунг, только женщина. Таких на свете было не много. Моя самая большая удача – то, что я с тобой встретился.

– Но ты же отказываешься…

– Я отказываюсь, чтобы твоя слава не потонула в бесконечных раздорах. Ты будешь сиять в памяти людской, как утренняя звезда на небе, о тебе сложат предания. И меня заодно не забудут.

– Стало быть, мы оставим все как есть? Ты этого хочешь?

– Я хочу, чтобы ты оставалась княгиней Ингвара, а женой его пусть будет болгарыня. По мне, так это самое лучшее.

«И я всегда буду на словах женой одного, а на деле – другого…» – мысленно закончила Эльга.