– А войско где? – спросила Эльга.

Она слегка задыхалась, будто осознание беды все прочнее стягивало петлю на горле. Разметало бурей… Если в придачу к Святославу пропала большая дружина…

Небо над головой пошло черными трещинами.

– Больше семи сотен цело! – поспешно успокоил Улеб. – Сейчас в Витичеве. Мы частью по пути людей собрали, частью они сами раньше нас к Торду вернулись. Да Бряцало со своей сотней добычу стерегли. Мы потеряли три лодьи, да остальные еще четыре. Считая Бергмара Оленя, он у нас на глазах утонул. Где Альрек Шило и Ульвид Рог со своими, никто не знает. Может, их и правда в Царьград унесло, а может, еще вернутся.

– Асмунд где?

– В Витичеве. Завтра приведет дружину.

– Асмунд все правильно сделал, – подал голос Мистина. – Ходить на Каршу с семью сотнями нет смысла, а дружина сейчас нужна здесь. И нам надо решать, что мы завтра будем людям говорить.

Эльга ощутила наконец, что Ута сжимает ее руку. Захотелось вскочить, закричать: это неправда, неправда, он жив! Она сглотнула, подавляя судорогу в горле, предвестницу рыдания: ей ведь и не сказали, что сын мертв. Просто никто не знает, где он.

– Он еще может найтись, – подтвердил ее мысли Мистина. – Пока тела никто не видел, хоронить его рано. Он удачливый. Но у нас Киев и дружина без князя. И неизвестно, на какой срок. Может, он завтра их догонит. А может, вестей не будет до зимы.

«И зимой тоже», – мысленно закончила Эльга, так отстраненно, будто речь шла о сыне какой-то другой женщины.

И тогда – все. Не будет у нее больше сына… Вот так: двадцать лет был – и вдруг нет. Она пыталась окинуть взглядом полуденные края – жерло Днепра она видела дважды в минувший год, – но мысленный взор терялся на просторах, известный ей лишь понаслышке. Таврия, Климаты, Херсонесская фема, Боспор Киммерийский, хазарские крепости Карша и Самкуш, за которыми начинает каганат… Хазарское море, Персия, куда уже не первый век увозят полон… Горы, холмы, полустепи и степи, проливы, приречные заросли… Как найти там человека, пусть даже он князь? Живого, мертвого? Все равно что уронить кольцо посреди моря и вглядываться в синие глубины… Безнадежно.

Наваливалась растерянность, за которой уже мерещился ужас невосполнимой потери. Захотелось обеими руками вцепиться в лежанку. Перед лицом зашевелился туман той пропасти, в которую она уже падала однажды – восемь лет назад, когда Олег Предславич привез ей весть о гибели Ингвара. Но тогда он точно сказал ей, что муж погиб. Не оставалось никаких сомнений – ни у вестника, ни у нее самой. Теперь же никто не знал в точности, что случилось и что об этом думать. Сердце будто качалось на доске. То ввысь, к светлым небесам: никто не видел Святшу мертвым, он может быть жив! – то вниз, в черную пропасть: исчезнув на землях каганата, он очень даже мог погибнуть. И если Улеб, Асмунд и дружина вернулись, значит, еще семь сотен человек думают, что мог…