Над Киевой горой повис топот, брань, женский визг. Дружно вопя, гриди затолкали Олеговых людей назад за ворота и затворили створки. Телеги со всем добром и оружием остались снаружи; гриди легко отогнали конюхов, взяли лошадей под уздцы и повели телеги с добычей вслед за князем.

Всякий свадебный обряд включает «похищение невесты» и шуточный бой ее близких с родней жениха. Эльга видела это десятки раз, но впервые столкнулась с взаправдашним насильственным увозом девушки. И кто же всему виной? Ее единственный сын, законный князь киевский!

Едва на площадке стало посвободнее, она наконец увидела лежащего Улеба. Соскочила с лошади и побежала к нему. Однако Асмунд оказался возле парня раньше. Тот лежал неподвижно. У Эльги комок льда застыл в груди, она не могла вдохнуть. Асмунд ощупал голову и шею Улеба, потом сделал знак своим отрокам: переверните. Эльга опустилась прямо наземь, не жалея белой шерсти платья и синего кафтана. Вышитый золотом край мафория упал с ее головы в пыль.

– Этот бес его свинчаткой вдарил, – Асмунд глянул на нее. – У него сзади за поясом была, я не видел. Да и кто бы догадался.

– Он ж-жив? – едва сумела выговорить Эльга.

А вокруг продолжалась замятня: люди Олега Предславича собрались на боевом ходу возле ворот, к ним присоединились иные из жителей Киевой горы, потрясенные этими событиями и желающие видеть, что будет дальше. Но выйти они не могли: Святославовы гриди закрыли ворота и подперли снаружи бревнами. Что-то кричал сам Олег, видимо, требуя выпустить его, но за общим шумом Эльга не разбирала слов.

– Жив, – Асмунд проверил жилку на шее у племянника. – Святша в ухо бил, значит, убить все же не хотел. Ударил бы прямо в висок – проломил бы череп.

Ухо парня распухло и стало похоже на петушиный гребень.

– Надо его перенести куда и раздеть, – сказал Асмунд. – Боюсь, потоптали.

Эльга и сама видела на светло-коричневом кафтане Улеба грязные отпечатки – хорошо если ног, а не копыт!

В это время рядом раздался такой могучий общий крик, что она невольно повернула голову. Но успела лишь увидеть, как что-то мелькнуло над краем стены. Потом народ закричал снова.

– Князь Олег убился! – доложил какой-то отрок Асмунда, стоя тянувший шею.

– О боже!

Эльга встала и побежала к стене; отроки раздвинули толпу, крича: «Княгиню пропустите!»

Поначалу она ничего не увидела.

– Во рву! – кричали в толпе и показывали пальцами.

Протолкавшись ближе, Эльга заглянула в ров. На дне неподвижно, лицом вниз, лежал человек. Олег Предславич.

Она зажала рот рукой, чтобы сдержать рвущийся наружу дикий хохот. Ее душили слезы, но не находили пути выхода.