Людовик же использовал это время с максимальной выгодой. Он не забыл ни одной мелочи, от которой зависел успех его предприятия. Прежде всего он, конечно, отозвал из Фландрии своих провокаторов, приказав им залечь на дно. Теперь он платил им не за то, чтобы они провоцировали восстания, а за то, чтобы они сидели тихо.

Затем он отдал подробные указания о специальном обучении и экипировке большой армии, которая будет сопровождать его до самых окрестностей Перонна. Он сказал Анри:

— Пусть бургундцы своими глазами увидят мощь Франции, потому что если я не смогу образумить его, я его запугаю.

Армия сопровождения состояла из разных родов войск: пешие солдаты, кавалерия, артиллерия, и все они были готовы вступить в бой по первому выстрелу одной из новых сигнальных ракет, недавно появившегося на вооружении новшества. Он планировал расположить войска с обманчивыми интервалами, но требовал:

— Порядок построения должен быть твёрдо известен заранее и каждое звено должно быть готово обрушиться на Перонн в считанные минуты.

Анри улыбнулся:

— Мы разгромим их за час.

— Будем надеяться, этого не потребуется, — ответил король.

Но все меры предосторожности принял. Он дополнительно выплатил ещё одно месячное жалованье своим швейцарским гвардейцам. «Моя жизнь может оказаться под угрозой. Я не хочу никаких случайностей в момент, который считаю решающим в своей жизни». Полтора года успешных дипломатических манёвров научили его осторожности. Часто он размышлял над своей неудачей под Монтлери и понял, что больше никогда не позволит себе рисковать жизнью ради старомодных феодальных представлений. Если он будет убит, то в отсутствие дофина его слабовольный брат займёт трон. Не требуется большого ума, чтобы понять, как возвысятся снова крупные феодалы, как Франция рухнет в пучину хаоса. Затем по приглашению Бургундии, а может быть, и без оного неизбежно придут англичане.

Готовясь к встрече, король не забыл о своём церковном престиже. Во Франции был один высокий прелат, кардинал Балю, обязанный своим положением в церковной иерархии исключительно расположению короля. Кардинал Балю усердно пытался наладить взаимопонимание между королём и герцогом Карлом, и Людовик решил включить его в свою свиту на переговорах. Балю был умён, красноречив, умел убеждать, и, конечно, немалое значение имел окружавший его ореол величия и авторитета великого иерарха церкви.

Людовик не преминул заручиться гарантиями своей личной безопасности, которые герцог Карл прислал на имя кардинала Балю.

— Нет ничего яснее, — сказал кардинал, — вот послушайте, ваше величество, что он пишет: «Приезжайте, живите как пожелаете, к собственному удовольствию, в полной безопасности. Можете въезжать и выезжать сколько хотите, без всяких препятствий или помех, Вам не причинят никакого вреда независимо от того, что было между нами прежде и может случиться в будущем».