— Если он отдаст Нормандию герцогу Беррийскому, это будет всё равно как если бы он отдал её вам. И французский парламент не будет против. Гораздо опаснее то, что Франция сплотится против вас, если король решит раздавать французские территории.

— Очень хорошо. С герцогом Беррийским я разберусь. И Шампань должна быть моей. Французская провинция Шампань представляла собой коридор между двумя бургундскими областями, отделяя одну от другой. Людовик всегда взимал большие пошлины с бургундских купцов, которые вынуждены были пересекать её.

— Я учту это. По крайней мере, постараюсь добиться свободного транзита в отношении наших товаров.

— И заставьте его что-нибудь заплатить мне. Побольше денег.

— Естественно, — сказал Филипп де Комин.

— Для начала хватит, — сказал герцог. — Я тоже могу быть дипломатом?

— Несомненно, мой господин. А взамен вы согласитесь не призывать англичан, не правда ли? Вам же ведь тоже надо пойти на какие-нибудь уступки.

— Зачем? Ведь Людовик — мой пленник.

Комин нахмурился.

— Не уверен. Мы будем знать, когда получим ответ от кардинала.

— Будь проклят этот двурушник кардинал!

— Да, мой господин. Но он нам очень полезен.

Вообще, если вы призовёте англичан, если они согласятся прийти, то кроме угрозы войны, которую, напомню, они за сто лет так и не выиграли, и кроме сопротивления внешнему врагу, которое поднимется по всей Франции, вы получите ещё одно осложнение — пострадает ваша торговля.

— Я ничего не знаю о торговле, и мне наплевать на неё.

— Где идёт война, — продолжал де Комин терпеливо, — там не может процветать торговля. Англия больше не будет хорошим покупателем.

— Почему? Она же будет моим союзником, разве не так? Она будет покупать мою шерсть! На чьей вы вообще стороне?

— Вы думаете, она сможет платить за наши товары?

— О! — сказал герцог.

— Лучше взять контрибуцию с противника, чем собирать долги с союзника во время войны.

— Вот выкуп — это я понимаю. Выкуп — это по-рыцарски и почтенно. Почему вы так сразу не сказали? Выкуп — благородная вещь.