— Во Франции есть нормальные судьи. Здесь не Алжир.

— В постоянных судах вооруженных сил[134] беспрекословно исполняют приказы, штампуют приговоры и — пожалте бриться! В гражданском суде у меня, может, и был бы шанс. Там — ни единого. Вспомни октябрь — арабов сотнями бросали в Сену, но никто не вякнул. Все заткнулись — и пресса, и профсоюзы. Они творят что хотят. Но меня им не получить. Я должен бежать из Франции, уехать в такую страну, откуда нет выдачи. Папа обязан мне помочь. Нужны деньги.

* * *

— Франк на пределе. Никогда его таким не видел. Он сказал, что сам с тобой свяжется.

— Спи, дружок. Ты молодец. Мы можем гордиться Франком и все для него сделаем.

Папа поцеловал меня и исчез так тихо, что я даже не понял, что остался один.

11

11

Леонид вздыхал, глядя перед собой поверх гряды кучевых облаков. Сергей исподтишка наблюдал за командиром. Тот вел себя необычно — молчал, не отзывался на шутки, не восхищался красотой юной стюардессы Александры. Бортрадист сообщил, что в Лондоне отличная погода и посадка будет штатная.

— Чертовы прогнозисты… — буркнул Леонид.

В аэропорту он отправил экипаж в гостиницу, сказав, что приедет, как только закончит с делами.

Начальник наземной службы «Эр Франс» в Хитроу помог Леониду дозвониться в Орли. Звонок застал Милену врасплох.

— Это я.

— Где ты?

— Прилетел в Лондон. Как же я рад слышать твой голос! Я только о тебе и думал все это время.

— Я тоже.

— У меня есть тридцать часов.

— Не много.

— Мы увидимся?

— Жду тебя.