— Она уехала две недели назад, я храню ее почту.

— К дяде в Страсбург?

— Мне она ничего не сказала. Вам плохо, молодой человек? Может, присядете? Вы что-то совсем бледный.

Я отправился на улицу Данфер, но в «Бальто» заходить не стал. Через стекло витрины я заметил Сами, он играл в настольный футбол, Имре и Вернер сидели у стойки. Мне ни с кем не хотелось разговаривать. Домой я вернулся поздно. Мама, папа и Жюльетта ужинали и смотрели новости по телевизору.

— Ты что, забыл о времени? — недовольно спросила мама. — Мой руки и садись за стол.

— Не хочу.

Папа вышел следом за мной в коридор:

— Что происходит, Мишель?

— Помнишь Пьера Вермона? Брата Сесиль?

— Того, кто отдал тебе пластинки?

— Одолжил. Он погиб. В Алжире. В стычке с врагом.

— Черт! Сколько ему было?

— Понятия не имею.

— Как отреагировала малышка?

— Она пока не знает.

— Просто беда. Какая глупость — погибнуть, когда война уже закончилась.

— Теперь она совсем одна.

— Не повезло.

— Правду говорят — мерзавцы всегда выходят сухими из воды, а лучшие гибнут. Я бы хотел, чтобы моим братом был Пьер. Он вел себя как герой, его уважали.

— Не смей осуждать Франка. Ты не представляешь, что ему пришлось пережить.