Когда в аэропорту оказалось, что Сэмюэла не пустят в самолет, Фэй испытала облегчение. Теперь ей за это стыдно, но что правда, то правда. Ее обуревали противоречивые чувства: радость, потому что Сэмюэл ее, похоже, простил, и облегчение, оттого что он не летит с ней. Как бы она выдержала перелет с ним до Лондона, весь этот водопад вопросов? Не говоря уже о том, чтобы вдвоем путешествовать или жить там, где они решили бы осесть (ему почему-то хотелось в Джакарту). Он слишком сильно в ней нуждался: она никогда не могла дать ему столько внимания, сколько ему хотелось.

Да и как было признаться Сэмюэлу, что летишь в Хаммерфест из-за дурацкой истории о призраках, которую слышала в детстве? Из-за легенды о ниссе, которую отец рассказал ей в тот вечер, когда с ней впервые случилась паническая атака. За все эти годы Фэй не забыла эту историю, и когда Сэмюэл упомянул про Элис, Фэй тут же вспомнила совет, который дала ей когда-то подруга юности: чтобы избавиться от призрака, надо отвезти его домой.

Глупость, конечно. Глупость и суеверие.

– Глупо, глупо, – повторяет Фэй.

Может, на ней действительно проклятие? Раньше она думала, что отца преследовал призрак, который приехал с ним из родных краев. Теперь же ей кажется, что дело не в этом: она сама стала проклятием. Все дело в ней. Стоит ей с кем-то сблизиться, как приходится за это расплачиваться. Может, и хорошо, что она очутилась здесь, на краю света, одна. Тут не с кем общаться. Здесь она никому не сломает жизнь.

Фэй поднимается на вершину холма. Ее одолевают мрачные мысли. Вдруг она понимает, что рядом кто-то есть. Фэй поднимает глаза и видит впереди лошадь – метрах в шести, там, где тропинка начинает спускаться в маленькую долину. Фэй вздрагивает от неожиданности, ойкает, но лошадь, похоже, это ничуть не пугает. Она не двигается. Не щиплет траву. Не похоже, что Фэй ей помешала. Такое ощущение, будто лошадь специально поджидала ее. Лошадь белая, с выступающими мускулами. То и дело поводит боками. Большие круглые черные глаза, кажется, видят Фэй насквозь. Во рту у лошади удила, на холке поводья, но седла нет. Лошадь глядит на Фэй, словно только что задала ей важный вопрос и ждет ответа.

– Привет, – говорит Фэй.

Лошадь ее не боится, но и не ластится к ней. Она внимательно смотрит на Фэй, словно ждет, что та что-то скажет или сделает, и от этого ощущения Фэй становится не по себе. Она не знает, как быть дальше. Делает шаг к лошади, та не реагирует. Фэй делает еще один шаг. Лошадь стоит как ни в чем не бывало.

– Ты кто? – спрашивает Фэй, и в голове ее тут же всплывает ответ: это нёкк. Он наконец-то явился ей, здесь, на гребне холма над ледяным морем, в Норвегии, в самом северном городе мира. Фэй очутилась в сказке.