А затем так же громко и с тем же нажимом заявил, что против раздачи ружей всяким клоунам он, майор, между прочим, решительно возражал и что дверь в текущей ситуации вообще открывать нельзя. Что ситуация нестабильная, сложная — таково его, майора, экспертное мнение. И что раз уж он, майор, отвечает тут за безопасность первого лица, то и подвергать никому не позволит.

Говорить он вообще-то был не мастер, так что даже собою немножко гордился (особенно удачным оборотом про первое лицо). И лицо в самом деле к нему наконец повернулось.

— Не позволит он, — сказало лицо скалясь. — А капельницу ты мне, что ли, поставишь? Мудила. Ты диализ мне сделаешь? Коды, блядь, активации ты вводить будешь? Или этот? — тут лицо задралось к мордатому Валере, и под желтым носом при этих словах надулся пузырь, который Валера потянулся стереть салфеточкой и тут же опять получил — в этот раз по губам, и уже не ладонью, а костлявым сухим кулаком.

— Хватит! Ну чего вы бьете его все время! — крикнула Ася и вдруг заплакала. Обещала себе не плакать, не собиралась, просто не получилось.

— Она, что ли, коды будет вводить? — сказал желтый дед и ткнул в нее пальцем. — Сопля косорукая.

Ярость, как всегда, опять его оживила, и буквально через минуту майор обнаружил себя еще в одной, совсем уж неожиданной ситуации, брать которую под контроль точно уже не планировал. Потому что вдруг выяснилось, что именно он, майор, теперь в ответе не только за диализ и капельницу, но также и за связь, которой нету вообще-то уже восемь часов и какого хрена, кретины вы безголовые, ее до сих пор нету. И кто из вас, безголовых кретинов, введет наконец ебучие коды, когда тут никто даже интернет включить не умеет.

Примерно все в тесной комнате, включая майора, одновременно поняли в эту минуту одну и ту же неприятную вещь: таинственные «протоколы активации», о которых столько было разговоров, запускать-то на самом деле некому. И с самого начала было некому. Космическая комната стремительно превращалась в железную банку, набитую неуправляемой аппаратурой.

Женщина в рваном костюме взяла стариковский стакан с водой, плеснула себе в ладонь и протерла лицо — раз, другой. Но засохшую кровь не смыла и стало только хуже.

— А где эти коды, можно взглянуть? — спросила она потом. — У вас ключ электронный какой-то?

— Какой надо, такой и ключ, — надулся старик. Вид у него сделался значительный.

Он и слова такого не знает, подумала чиновница, и в голове у нее снова заныла тупая игла, ну конечно. Он компьютера в жизни руками не трогал. Ему даже доклады читают вслух и лет десять уже стараются покороче. Господи, а дверь-то он как открыл, чип ему, что ли, на руку прицепили? Ей захотелось выдернуть желтую жабу из креслица, закатать ему рукава и проверить. А потом, если надо, обшарить карманы. Или, может быть, в саквояже? Как он выглядит, этот ключ — на бумажке, браслет? Карточка, может, какая-то флешка? Ну не отпечаток же пальца.