Человек в золотых очках, чуть румяный после укола, приподнялся на локте и спросил:

— Ну чего они там копаются, говноеды, до утра их ждать? — и пихнул своего толстяка-водителя в бок кулаком, но легонько, без гнева. Он остыл, подремал, и колика отпустила.

— Ну-ка, ляжьте, — сказала аптекарша. — Ляжьте-ляжьте, давайте, куда это вскакивать. Не докапало вон еще, да, доктор?

Лысоватый доктор беззвучно кивнул. Он смотрел на прозрачный мешок с раствором дротаверина, как будто считал капли.

Говноеды за дверью, к слову, действительно что-то копались, однако водитель клевал носом и шефу не отвечал. Выглядел толстый старый Валера так, словно от следующего тычка повалится набок со стула, и его желтолицый шеф в неожиданном приступе великодушия опустил руку. Он откинулся на подушку и подумал даже, не кольнуть ли старому дураку тоже каких-нибудь витаминок. Поручить, например, квелому стоматологу, вот кого давно пора было пнуть. И корову-ассистентку, которая опять тянула резину. И айтишника, первым делом, чтобы пулей наладил связь.

Планы были приятные, и, когда после неясной заминки дверь поехала наконец в сторону, человек в золотых очках сел на койке, сделал лицо построже и удивился. Как и прежде майор, он уверен был абсолютно, что зайдет сейчас кто-то сутулый в прыщах, потому что не только приказы его, но и мысли, как правило, исполнялись. А в проеме неожиданно показалась очень странная парочка: высокий носатый кавказец, чудовищно грязный, с дорогим кольцом на мизинце, и еще один — краснорожий, пузатый, в трусах и рубашке в клетку. И пошла себе эта парочка разгуливать между целлофановых коек без доклада и без разрешения.

— Поразительно, сколько тут места, — сказал носатый. — Поразительно.

— Да вообще, блядь, — сказал краснорожий с чувством. — Кроватки у них, одеялки, ты смотри.

Валера при этих словах заморгал-таки и проснулся — голос был незнакомый, и не было в нем почтения. Прямо наглый, правду сказать, был голос, да и вид незнакомцы имели совсем не почтительный. Возмутительный даже вид. Шеф при этом молчал почему-то и сидел, спустив на пол худые ноги в носках, а из вены у шефа (Валера тихонечко глянул) торчал катетер, и брюки совсем измялись. И какой-то он маленький был, старый-старый.

А за наглыми незнакомцами следом заходили еще люди, много, тоже грязные и без доклада. Ничего себе, это чем у них тут, лимонами пахнет, говорили друг другу грязные люди. Тут и кухня, наверно, есть, посмотрите, есть кухня? Эй, алё, душевую не видно там, мужики, я б помылся.