– Не ты один, – посочувствовала Бёрди. – И это еще не самое страшное.

– А что самое страшное? – Салли с подозрением посмотрел на нее.

– Кто-то должен заплатить мне за три порции крыльев.

Салли оглядел бар, тот почти опустел, все бизнесмены с Главной вернулись на работу. Карл Робак, увы, тоже ушел.

– Видимо, это буду я, – признался Салли.

* * *

Когда Руб и Салли направлялись к дому на Баудон, им встретилось странное зрелище. Пока они ехали по Главной, Руб, по-прежнему уязвленный тем, что Салли отправил его на улицу, чтобы поговорить с Питером, угрюмо таращился в боковое окно и вдруг заметил на лужайке перед домом Андерсона чью-то машину. На крыльце рядом с ней сидела хорошо одетая немолодая женщина и, кажется, плакала. Руб от неожиданности позабыл все свои печали.

– Смотри, чего там, – сказал он Салли, когда тот остановился на перекрестке Главной и Баудон.

Руба озадачила не столько машина, стоявшая поперек лужайки, и даже не плачущая незнакомка на крыльце, нет, он заметил, что чего-то не хватает. С того самого дня, когда они взялись привести в порядок недвижимость Андерсона, Руб с ужасом ждал, что рано или поздно им придется заняться пнем, торчащим посередине лужайки.

– Кто-то убрал пень, – с надеждой сообщил он Салли.

Салли проехал перекресток, припарковался у тротуара и вышел из машины. Женщина смахивала на ту, что была с Клайвом-младшим в “Лошади”. Между всхлипами она, кажется, говорила сама с собой. Услышав, как Салли и Руб хлопнули дверцами, она подняла глаза, увидела их и расстроилась еще больше, поскольку явно ждала кого-то другого. Судя по выражению ее лица, внезапное появление Салли и Руба она расценила как окончательное унижение в ее положении, каким бы ее положение ни было.

– Спроси ее, кто убрал пень, – попросил Руб.

Салли посмотрел на него, покачал головой:

– Никто его не убирал, идиот. Он под машиной.

Руб присел на корточки и заглянул под машину. Салли был прав, пень действительно оказался там. Точнее, машина застряла на пне, потому и встала под таким странным углом.

Салли увидел, что из дома Элис Грубер, расположенного неподалеку, вышел Клайв-младший и направился к ним; под вереницей гигантских черных вязов он казался маленьким и нелепым. Заметив, кто его дожидается, Клайв-младший чуть замедлил шаг, точно понял, что ситуация, и без того скверная, стала еще хуже. В чем бы это ни заключалось.

– Привет, куколка, – окликнул женщину Салли. Вообще-то она выглядела намного старше тех женщин, кого Салли обычно называл куколками, но вид у нее был настолько несчастный, что ему захотелось ее подбодрить.