Судья Флэтт указательным пальцем подвинул по столу в направлении Сэтча Генри желтую папку с отчетами полиции.

– Что ж, Сэтч, я хочу, чтобы ты говорил мне правду, всю правду и ничего, кроме правды. Ты действительно хочешь привлечь мистера Салливана к ответственности по этим обвинениям, довести дело до суда и потратить уйму денег налогоплательщиков?

Сэтч Генри побагровел.

– Ваша честь, насколько мне известно, есть прецеденты, когда нападавших на полицейских судили и признавали виновными. Мистер Салливан неоднократно вел себя агрессивно. Он сломал нос полицейскому, у Реймера из-за него сотрясение мозга. Сними очки, Дуг.

Реймер снял солнечные очки. Под глазами его чернели два фингала. Точней, зеленели – отеки по обеим сторонам от его распухшего носа из лиловых превратились в зеленые.

Судья Флэтт посмотрел на полицейского.

– “Фонари” еще говорят? – спросил он. – В моем детстве их называли “фонарями”.

Неожиданный вопрос явно озадачил Реймера.

– Кажется, да, – ответил он. – Фонари или фингалы.

– Вам прежде случалось драться?

– Конечно, – ответил Реймер. – Много раз.

– Что вы обычно делаете, когда на вас замахиваются кулаком?

Реймер задумчиво наклонил голову.

– Уворачиваюсь? – нашелся он.

– Так почему же вы не увернулись в этот раз?

– Ваша честь… – начал Сэтч Генри.

– Не перебивай меня, Сэтч. Не видишь, я разговариваю с этим человеком?

Сэтч Генри открыл было рот, чтобы что-то добавить, но тут же закрыл. Уэрф вновь позволил себе мимолетную улыбку.

– Так почему же вы не увернулись в этот раз? – повторил судья.

– Я не думал, что он способен меня ударить, – пробурчал полицейский.