— Я живо. Но мне очень страшно.
— Тебе совсем не страшно. Это только нервишки. Вдохни поглубже и давай, давай, действуй.
Я был готов обмараться хуже священника, но сознавал: все зависит от меня. Стиснув зубы, я подумал, что, несомненно, предпочел бы быть Жирафоной или обезьяной Йойо, а не Романо-легионером; коровой Кларабеллой, а не Микки-Маусом в доме с призраками; господином Пампурио в роскошной квартире, а не Флэшем Гордоном в Арборской гати. Однако карта легла иначе. И я рванул что было духу с горы по Дикому Яру, проговаривая едва ли не вслух каждый очередной шаг.
Пленники мешали, тормозили и задерживали. С тряпками во рту, они, сопя, то и дело останавливались перевести дух. Ушло не менее пятнадцати минут, чтоб подобраться к ребристому валуну. Я точно знал, что мы у камня, и я нащупал его руками еще до того, как наступить. Теперь полагалось, разворачиваясь, спрыгивать с камня налево, потому что направо, очень близко рядом, за узкой полосой гальки, была открытая пропасть. Голоса с верхотуры доходили все более четко. Мы не знали, потому ли это, что немцы принялись орать во всю глотку, науськивая собак, или потому, что они уже прошли через дырку и начинают спускаться.
Наши пленники услышали немецкий крик, принялись биться, упираться, притворно падали, пытались укатиться неведомо куда, перекатываясь с боку на бок, — совершенно обнаглели. Они рассчитывали, что мы не станем по ним стрелять, чтобы себя не выдать. Они рассчитывали, что, куда бы они ни закатились, псы их отыщут. Терять им было нечего, а те, кому терять нечего, — хуже всех опасны.
Послышались автоматные очереди. Не умея сойти, немцы начали стрелять. Хорошо, что Дикий Яр уходил отвесно вниз почти по полной вертикали. Немцы не знали, каким путем пошли мы. Они стреляли куда попало. Они не знали, что Яр имеет уклон чуть ли не сто восемьдесят градусов. Палили перед собою. Мы слышали, как пули свистели прямо над головой.
— Ну ходу, ходу, — понукал Граньола. — Здесь мы не простреливаемся.
Вероятно, первые немцы начали все-таки спускаться, догадавшись, что пулей убегающих не достать. Псы вели их. Стреляли теперь они книзу. Определенно в нашу сторону. Пули ложились в кусты на склоне. Надо сказать, довольно-таки от нас близко.
— Не беспокоимся, — сказал на это казак. — Я знаю
— Дальность полета пуль? — спросил Граньола.
— Дальность. Если они ближе к нам не подойдут, пули нас не заденут. Но нам надо поспешить.
— Граньола, — произнес тогда я громко, не удерживая слез, больше всего мечтая попасть снова к маме. — Я вполне могу быстрее, ну а вы-то, вы-то? Вы не можете тащить с собой этих двоих. Какой толк, что я поскачу вперед как коза, если вы из-за них не держите скорость. Давайте оставим их тут, а не то, честное слово, я сейчас побегу вперед со всех ног — и делайте что хотите!