— Маленькая Зои. Она всегда была такой… не знаю… Всегда казалась такой молодой. Да и сейчас кажется.

— Умм.

А больше не произошло ничего. Мэри стояла рядом с Биллом. Он, она и с ними торт.

Два часа спустя приехала Сьюзен. Мэри задержалась в дверях, наблюдая, как все выгружаются из машины, и эта картина ненадолго повергла ее в подобие сна наяву. Из кремового «вольво» Сьюзен вышла сама Сьюзен, красивая, улыбающаяся, мстительная, в джинсах и бежевой полотняной куртке. За ней последовал молчаливый, красивый Бен. За ним Джамаль, толстогубый, со стоящими торчком волосами. Затем Кассандра, как будто похудевшая против прежнего, и, наконец, с помощью Кассандры из машины вылезла Зои с ее белой, непрозрачной, точно бумага, кожей. Мэри казалось, что она уже видела раньше всю эту процессию — или похожую, — хотя привычность ее отличалась рудиментарностью сна, одновременно и знакомого, и до донышка, до головокружения чужого.

В дверях Мэри простояла недолго. Она вышла, как была, в сандалиях на лужайку, поздоровалась:

— Привет всем. Как доехали?

— Привет, мам, — ответила Сьюзен. — Хорошо. Главное, доехали.

Сьюзен поцеловала Мэри, затем ее поцеловал Бен. Стоявший рядом с Беном Джамаль изобразил странное подобие краткого танца — одно быстрое, змеевидное движение, которое, казалось, выстрелилось из подъездной дорожки и сквозь подошвы ворвалось в него.

— Зои, — сказала Мэри. — С днем рождения, милая.

Зои смятенно улыбнулась. Кассандра придерживала ее за руку.

— Очень приятный дом, Мэри, — сказала Кассандра.

— Спасибо, дорогая.

— Замок Спящей Красавицы, нет?

— Он слишком велик. Я все повторяю себе, что мне следовало продать его много лет назад.

— Я бы его продавать не стала, — сказала Кассандра. — Здесь столько места, я ничего лучшего и придумать-то не могу.

— По ночам он иногда выглядит таким пустым, — сказала Мэри. — Я сижу на кухне, свет нигде больше не горит, и мне кажется, что я где-то в глухом лесу, у походного костра.

— Но без жучков и букашек, — подхватила Кассандра. — По мне, так чистый рай.

Зои молча стояла рядом с Кассандрой. В последние месяцы Зои затихала, приобретая созерцательную, сумеречную отстраненность старости. Теперь она походила на определенного рода старуху, вежливую, осторожную и скрытную. Она оберегала себя.

— Зои, — сказала Мэри, — с днем рождения. Опля, я ведь это уже говорила?