— Забавно, — сказала Мэри.

— Что именно?

— Не знаю. Забавно воображать, как я готовлю праздник вроде сегодняшнего, а вы — ну, вы понимаете.

— Расфуфыриваюсь, что твоя рождественская елка в центре Рокфеллера, — сказала Кассандра. — В каком-то из параллельных миров я — домашняя хозяйка, а вы — трансвеститка.

— Забавно.

— Да ну, безобразие полное, — ответила Кассандра.

— Мне следует спуститься вниз.

— Картошку я выключила, не беспокойтесь.

— Ах да. Картошка.

— Жить трудно, — сказала Кассандра. — Трудно ходить среди людей, то и дело одеваться по-новому, вместо того чтобы просто свалиться и лежать.

Мэри подумала, что ей следует встать. Но не встала. Продолжала смотреть в свои глаза и в глаза Кассандры. Что-то раскрывалось в ней. Она положила ладони на холодную стеклянную столешницу туалетного столика.

И сказала:

— Нет ничего более страшного, чем потеря ребенка.

— Я знаю.

Мэри обернулась к ней. Да, это сказала Кассандра.

— Знаю, милочка, знаю, — повторила она.

— Как вы себя чувствуете? — спросила Мэри.