Джамаль не услышал его приближения, и Бену пришлось взять себя в руки, чтобы не вцепиться в свободную желтую рубашку Джамаля и не развернуть его рывком к себе. Он остановился в нескольких шагах от Джамаля и громко выпалил:

— Эй!

Джамаль обернулся, и все опять изменилось. Бен увидел лицо Джамаля — испуганное, каким только он, Бен, его и знал. Увидел глаза.

— Что? — спросил Джамаль.

И новое чувство поднялось в душе Бена с такой стремительностью, что, столкнувшись со злостью, взорвало ее. Гнев и нежность переполнили Бена — столь сильные, что он испугался за свою жизнь.

— Смотри, что я нашел, — сказал Джамаль.

Он нагнулся, подобрал с песка крыло чайки, жгуче белое, растянувшееся почти на два фута — от тугих, зубчатых концевых перьев до желтоватого кружка аккуратно, точно топором отсеченной кости. Крыло было выцветшим, затвердевшим, очистившимся от любой плоти. Только кость и перья.

— Жуть, — сказал Бен.

— В своем роде, — согласился Джамаль. — И в своем род красота, нет?

Он стоял с крылом в руках.

— Ты не хочешь под парусом походить? — спросил Бен.

— Не знаю.

— У тебя найдется другое занятие?

— Никакого.

— Правильно.

— Тут вообще нечем заняться.

— Вот и займемся лодкой.

Джамаль держал крыло обеим руками и смотрел на него, наморщив лоб, как если б оно было сокровищем и, в смысле более темном, обузой.

— Ладно, — сказал он. — Согласен.

Они начали подниматься по берегу. Бен спросил: