Хилли отстраняется, но Селия и не думает отпускать ее. Хилли дергается сильнее, еще сильнее – и тишину разрывает треск рвущейся ткани.

Селия растерянно смотрит на малиновый лоскут – в руках у нее осталась манжета от платья.

Хилли медленно проводит ладонью по обнажившемуся запястью.

– Чего ты добиваешься? Это черномазая подговорила тебя? Но что бы она тебе ни наплела, что бы ты ни выболтала кому бы то ни было…

Вокруг них быстро собирается толпа. Публика, сочувственно глядя на Хилли, старается не пропустить ни слова.

– Выболтала? Не понимаю, о чем ты…

– Кто тебе рассказал? – уже во весь голос орет Хилли, хватая Селию за руку.

– Минни. Теперь я понимаю, почему ты не хочешь дружить со мной. – Тут Сюзи Пернелл объявляет в микрофон следующего победителя, и Селии приходится повысить голос. – Я знаю, ты думаешь, мы с Джонни встречались за твоей спиной, – почти кричит она, перекрывая гомон, смех, аплодисменты. Короткая пауза, пока Сюзи Пернелл заглядывает в свои записи, и в этот момент раздается громкий голос Селии: – Но я забеременела после того, как вы расстались!

Ее слова разносятся по залу. На несколько секунд воцаряется абсолютная тишина.

Дамы морщат носики, некоторые хихикают.

– Жена Джонни на-дра-лась, – произносит кто-то.

Селия озирается, вытирает пот, внезапно выступивший на ее щедро напудренном лбу.

– Я не осуждаю тебя за то, что ты меня недолюбливаешь, если думаешь, что Джонни изменял тебе со мной.

– Джонни никогда бы…

– …и прости, я думала, тебе приятно выиграть этот торт.

Хилли наклоняется, подбирает с пола свои жемчужные пуговицы. Вплотную придвигается к Селии, чтобы никто не расслышал, и шипит:

– Скажи своей черномазой прислужнице, если она разболтает кому-нибудь о том торте, я отомщу. Думаешь, ты такая умная, записала меня на аукцион, да? Думаешь, удастся шантажом пробиться в Лигу?