– Вы меня не знаете, Мори́с. То, что папа́ взял меня из сиротского приюта, стало самым большим моим несчастьем. Я решила, что принадлежу к удачливым. Что имею право на счастье. Если бы я осталась в приюте, то не влюбилась бы в Виктора, не вбила бы в голову эту безумную мечту. Мне не надо было покидать приют, я не заслуживала счастья.
Мориц хотел ее снова обнять, показать ей, что это неправда. Но понял, что если тело ее он сможет удержать, то ее искалеченную душу – нет.
– Но в приют вам уже не вернуться. Никто никуда не может вернуться. Мы теперь здесь.
Она вытерла слезы.
– Знаю. Я поехала в Италию, чтобы больше не возвращаться. Чтобы быть с ним.
– Он умер, Ясмина.
– И что же мне теперь делать?
Мориц чувствовал, что у него есть только этот момент, чтобы ответить на ее вопрос, чтобы сказать все. Если он не сделает это прямо сейчас, приоткрывшаяся дверь снова захлопнется, а завтра они распрощаются на вокзале. Все кончится. Но если у всего случившегося и был смысл, то лежал он на поверхности, протяни руку и бери. В том, что возникло между ними, не было ничьего намерения, напротив, все произошло
– Останьтесь со мной, – сказал он.
Ясмина посмотрела ошеломленно.
– Вы и Жоэль. Мы просто будем вместе.
– Но…
– Никаких «но». Хотите выйти за меня замуж?
Она оцепенела. Он ждал ответа. Она начала дрожать. Потом отрицательно покачала головой.
– Мне очень жаль, Мори́с.
Она прошла мимо него, назад к пансиону. Мориц смотрел ей вслед. Вот все и решилось. Но он хотя бы не может упрекнуть себя в том, что продолжал таиться.
Когда он пришел в пансион, Ясмина сидела рядом с Альбертом на его кровати, Жоэль тихо плакала у нее на руках. Ясмина напевала песенку про
– Что случилось? – спросил Альберт, глядя на Морица, стоявшего в дверях.