Он не хотел смотреть, как взлетит корабль. Предпочитал оставаться в этой тихой комнате.

Время шло, он несколько раз задремывал. Голова свешивалась на грудь, он вздрагивал и просыпался. Каждый раз, пробудившись, Саймон удивлялся, что он здесь, с этой темной немой тенью на кровати. Каждый раз, мгновение спустя, понимал, в чем дело, и снова погружался в сон.

В конце концов он улегся на кровать рядом с Катариной. Он страшно устал. Единственным его желанием было прилечь. Двигаясь осторожно, чтобы не потревожить ее, он растянулся на узком матрасе.

Она вдруг распахнула глаза. Повернула к нему голову. Помолчала немного, а потом сказала:

— Ты.

Голос у нее совсем ослаб, превратился в чуть слышный свист.

— Я, — ответил он.

— Когда летишь?

— Не думай об этом.

— Когда летишь?

— Я не лечу.

— Летишь.

— Я остаюсь.

— Нет.

— Я не хочу лететь без тебя.

Это было не совсем то, что он хотел сказать. Не вполне правдой. Но он тем не менее произнес эти слова.

— Ты летишь, — сказала она.

— Шшш. Не разговаривай.

Раньше невозможно было бы представить, чтобы он попросил ее поменьше говорить.

Она настаивала: