Как только две женщины оказываются на месте, отец говорит:

– Все наказания продиктованы Великим кодексом Мин: обезглавливание, изгнание, каторга и порка.

Услышав эти слова, повитуха Ши, кажется, смирилась. Госпожа Чэнь молчит под вуалью. Доктор Ван бледнеет, возможно думая, что стоило избрать другой путь.

– Я начну с повитухи Ши, – продолжает отец. – Наказание за ложь на дознании сурово – сто ударов железным прутом.

– Нет! – вскрикивает Мэйлин. Это гораздо хуже, чем то, что она получила во дворце.

Отец не обращает внимания на ее крик.

– Хотя согласно кодексу я не могу приостановить исполнение приговора, его можно смягчить, что, на мой взгляд, оправданно в данном случае. В конце концов, повитуха Ши, женщина и одна из «шести бабок», не могла ослушаться приказа доктора Вана. В то же время мы должны восхищаться ее конфуцианской преданностью. Она пожертвовала своей репутацией, чтобы обеспечить будущее дочери. Эта дочь, еще одна представительница «шести бабок», также воплотила в жизнь заповеди Конфуция. Помогая разоблачить доктора Вана, Молодая повитуха помогла очистить имя своей матери. Повитуха Ши получит сто ударов самым легким бамбуковым прутом, который только найдется в округе.

Выслушав приговор, мать Мэйлин остается неподвижной, как камень. Легкая и прозрачная вуаль госпожи Чэнь трепещет.

– Что касается госпожи Чэнь, – говорит отец, – то она – собственность господина Яна. Я оставляю ее наказание на его усмотрение. На его месте я бы немедленно изгнал наложницу из дома.

Отец не мог знать, что ее и так уже вышвырнули на улицу.

Он отпускает двух женщин и поворачивается к доктору Вану.

– Мертвые не упокоятся, а живые не успокоятся без возмездия. Наказания для тех, кто убивает нерожденного ребенка, рот, глаза, уши, руки и ноги которого еще не полностью сформировались, практически не существует. Однако в данном случае плод молодой повитухи – девочка – имел все эти физические характеристики. – Он делает паузу, когда доктор Ван начинает всхлипывать. – Я хочу назначить доктору Вану наказание, которое отучит других пытаться совершить нечто подобное в погоне за властью и финансовой выгодой. Он получит сто ударов железным прутом и будет носить колодки на шее в течение года, чтобы все видели его унижение. Если через двенадцать месяцев он будет жив, я приговариваю его к обезглавливанию на центральной площади Уси.

Пока двое охранников приближаются, доктор Ван изо всех сил пытается сдержать охватившие его чувства. И это ему удается! Удаляясь со двора под конвоем, он снова становится самим собой – высокомерным и полностью контролирующим эмоции.