Доктору Ньютону Орлицу нравится сидеть на свидетельском месте в зале суда. Нравится дотрагиваться руками до гладкого дерева ограждения, вдыхать запах средства для полировки мебели, которое никогда до конца не выветривается. Он работает судебным психиатром давно и с большим удовольствием. Его мнение как эксперта, назначенного судьей, почти всегда опровергается частнопрактикующим коллегой, получающим огромные деньги. И тем не менее доктор Орлиц любит выступать в суде. Он не только верит в систему правосудия, но и гордится тем, что занимает в ней скромное место.

Иногда, давая показания, он играет сам с собой: наблюдает за адвокатами и мысленно ставит им диагнозы. Как только Малкольм Мец встал, чтобы начать его допрашивать, он подумал: «Мания величия. Определенно. Может быть, даже комплекс Бога». Орлиц тихонько усмехается, представив себе Меца в белом одеянии с длинной сияющей бородой.

– Приятно, что вы так рады нас видеть, доктор, – говорит Малкольм. – Вы провели беседу с Колином Уайтом?

– Да, – отвечает Орлиц, доставая блокнотик, в который записаны его наблюдения. – Я заключил, что этот человек эмоционально устойчив и вполне способен обеспечить необходимую заботу маленькому ребенку.

Мец, как и следовало ожидать, широко улыбается. Орлиц знает: не всем адвокатам удается услышать от судебного психиатра то, на что они рассчитывали.

– А удалось ли вам побеседовать с Мэрайей Уайт?

– Удалось.

– Не могли бы вы немного рассказать нам как психиатр о ее медицинской истории?

Орлиц пролистывает свой блокнот:

– Четыре месяца она лечилась в больнице Гринхейвен от суицидальной депрессии. Там посещала сеансы психотерапии и принимала антидепрессанты. Как вы наверняка знаете, мистер Мец, – эксперт любезно улыбается, – ее поведение было спровоцировано сильнейшим стрессом. Ее сознание попыталось преодолеть его таким образом. Она думала, что потеряла своего мужа, что ее брак распался.

– Как вы считаете, доктор, возможно ли для Мэрайи Уайт повторение такого рода психологического кризиса?

– Возможно, – пожимает плечами Орлиц. – Ее уязвимость влечет за собой склонность к подобным реакциям.

– Понимаю. А принимает ли Мэрайя сейчас какие-либо препараты?

Орлиц проводит пальцем по странице.

– Да, – говорит он, найдя нужную запись. – Двадцать миллиграммов прозака ежедневно на протяжении последних четырех месяцев.

Мец вздергивает брови:

– Когда ей было прописано это лекарство?

– Одиннадцатого августа. Доктором Йохансеном.

– Одиннадцатого августа. А вы, случайно, не знаете, когда Колин Уайт ушел из семьи?

– Насколько мне известно, десятого.