– Каково ваше семейное положение на данный момент?

Глядя в зал на Джессику, которая украдкой машет ему, Колин улыбается:

– Я уже два месяца счастливо женат, и мы ждем малыша. Вера будет рада иметь братика или сестренку.

– Как по-вашему, людям не покажется удивительным, что за каких-то два месяца вы изменили свое решение относительно того, под чьей опекой должна жить ваша дочь?

– Я не говорю, что был безупречен. Я совершал ошибки, о которых теперь жалею. Но мое отношение к Вере не менялось. Я просто не хотел отрывать ее от родного дома, после того как все остальное в ее мире перевернулось с ног на голову. – Колин опять смотрит на Джессику. – Я люблю свою новую жену и ту жизнь, которую мы для себя строим. Я не смогу стать хорошим отцом новорожденному, если не буду им для Веры. Она нужна мне. И, судя по тому, что я видел, я нужен ей ничуть не меньше.

– Колин, почему вы сейчас здесь? – спрашивает Мец, маяча прямо перед судейским столом.

Его клиент, затрудненно сглотнув, отвечает:

– Не так давно я включил ночные новости и увидел там свою дочь. Она попала в больницу. Говорили какие-то невероятные вещи про ее религиозное визионерство, про раны на руках… Боже мой! У меня в голове вертелась только одна мысль: однажды Мэрайя перерезала вены себе, а теперь она наедине с моей дочерью, и у Веры вдруг идет кровь… Я всегда знал, что моя жена сумасшедшая, но…

– Протестую!

Судья хмурится:

– Того, что вы сейчас сказали, мистер Уайт, я слушать не собираюсь. Пожалуйста, отвечайте строго на поставленные вопросы.

Мец снова поворачивается к клиенту:

– Почему вы решили судебным порядком добиваться передачи опеки вам?

– Раньше я думал, будто с матерью Вера в безопасности, но несколько недель назад понял, что это не так.

– Когда-либо прежде у вас уже были основания считать, что Мэрайя не справляется со своими родительскими обязанностями должным образом?

– В последние годы – нет, но, после того как ее выписали из Гринхейвена, она была такой хрупкой, что с трудом могла заботиться о самой себе, не говоря уже о новорожденной. Со временем ситуация изменилась к лучшему. Я, по крайней мере, в это поверил.

– Вы считаете, что с вами девочка будет в большей безопасности?

– Господи, конечно! Мы живем в чудесном районе, у нас отличный садик, куда я не пустил бы никаких репортеров! Я пресек бы все это безобразие на корню и вернул бы дочке детство.

– Как вы, отец Веры, воспринимаете ее нынешнее положение?

Колин смотрит на Мэрайю широко открытыми честными и ясными глазами.