– А если однажды Джун узнает правду? И поймет, что вас казнили, хотя вы были невиновны?
– Тогда, – ответил Шэй, и его лицо озарилось улыбкой, – она вспомнит обо мне.
Я взялась за это дело, понимая, что мы с Шэем добиваемся разных результатов: я надеялась убедить его в том, что отмена приговора – это повод порадоваться, даже если сохранение его жизни отменяет донорство органа. Но Шэй был готов умереть. Шэй хотел умереть. Он дарил будущее не только Клэр Нилон – он дарил его и ее матери тоже. Он не пытался спасти мир, как я. Всего лишь одну жизнь за один раз – и поэтому имел шанс на победу в борьбе.
Он дотронулся до моей руки, которую я положила на прутья решетки:
– Все в порядке, Мэгги. Я так и не совершил ничего важного. Я не придумал лекарство от рака, не остановил глобальное потепление и не стал нобелевским лауреатом. Я ничего не сделал в жизни, а только причинял боль людям, которых любил. Но смерть… в смерти будет по-другому.
– Как это?
– Они поймут, что их жизни стоят того, чтобы жить.
Я знала, что меня долго будут преследовать мысли о Шэе Борне, независимо от того, приведут ли приговор в исполнение.
– Человек, думающий подобным образом, – сказала я, – не заслуживает казни. Прошу вас, Шэй. Помогите мне помочь вам. Не нужно разыгрывать из себя героя.
– Мэгги, – откликнулся он, – вам тоже не нужно.
Джун
Джун
– Экстренная помощь, – сказала медсестра.
Палату Клэр заполнили врачи и медсестры. Один начал непрямой массаж сердца.