– Девочка… Выпей этот отвар.

– Я же просила не беспокоить меня.

Бедняжка моя. Что же мне делать, что сказать ей? Если бы я могла убаюкать ее и спеть ей песенку о дурочке из Байяски или о тучной корове из Арестуи, но она уже давно не дает себя укачивать на руках, ах, как же нестерпимо болит эта боль.

Настал час холодных полутеней, и дети выбежали из школы, весело визжа, радуясь скорому возвращению домой, где их ждал хлеб с маслом на полдник, а в это время в Валь-д’Аран наступавшие укрепили свои позиции и четко обозначили линию фронта, а франкистские телефоны лопались от натуги, требуя подкрепления. Тайная вечеря, которую он приготовил в тиши пустынной школы, состояла из остатков тушеного мяса, которое ему дала два дня назад Басконес, стремящаяся подкормить патриотов, и которое он с помощью вареной картошки, хлеба и глотка вина растянул на несколько дней; он неизбежно возвращался мыслями к своим женщинам: Розе, своей безымянной доченьке и Элизенде, впавшей в оцепенение при виде его пистолета; а ведь, судя по всему, она на него не донесла. Он вдруг осознал, что безмолвие за окном было более густым, чем обычно. Но еще более странным было молчание Тарги, который так и не явился, чтобы бросить ему в лицо tu quoque, ты хотел убить меня, это ведь был ты, негодяй, убийца, мой Букетик мне все рассказала, она же видела страх в зрачках твоих глаз. Почему ты это сделал, ведь ты мой товарищ? А как же Клаудио Асин? И уроки анатомии доктора Тарги? И каудильо, бляха-муха?

Он услышал торопливые, но нерешительные шаги, и перед ним предстал Жаумет, который всегда передвигался бегом, словно спеша поскорее прожить день; уставившись на мясо, чтобы не смотреть в глаза учителю, он, прерывисто дыша, молча застыл на месте.

– Что случилось, Жаумет?

– Он говорит, что какой-то Оссиан ждет вас в церкви.

– Кто?

– Оссиан.

– Кто тебе это сказал?

– Он говорит, что не может этого сказать. Что это просто друг.

До возобновления связи оставалось полчаса, и если ему суждено сегодня умереть, то он не хотел покидать школу.

– А где святой отец?

– Святой отец в Сеу. Этот человек говорит, чтобы я сказал, что вы с ним друзья.

– Никому об этом не рассказывай. Никогда.

– Нет, что вы, сеньор.

– Хочешь поесть немного?

Жауме Серральяк жадно посмотрел на тарелку учителя, но ответил нет, спасибо, после чего бросился бежать домой, не подозревая, что оказался эмиссаром смерти.