– Да нет, просто хочу сказать, что как бы то ни было, но в статье не приводится никаких доказательств, в этом ты прав. Больше всего там рекламируется сборник фотографий, который она собирается опубликовать.

– Да, это так. Но почему тебя так беспокоит, что там размещен автопортрет Фонтельеса?

– Меня не беспокоит, просто я хотела бы его увидеть. Готова поспорить, что эта учительница извлекла его из рукава фокусника, что на самом деле его не было.

– Статья написана для того, чтобы сообщить, что Фонтельес принадлежал к маки. Что за навязчивая идея. Как и в случае с Марселом.

– Она приводит доказательства?

– Нет, я же говорю: она лишь утверждает, что сохранился дневник учителя.

– Знаменитый дневник. Она говорит, что он у нее, но никому его не показывает.

– Не понимаю, почему она так заинтересована в осквернении памяти Фонтельеса.

– Ты веришь в то, что она говорит, Рома?

– Я верю лишь тому, что говоришь ты.

– Сеньора учительница просто закидывает удочку – вдруг клюнет большая рыба.

– Если все так, как ты это видишь…

– Я уже много лет ничего не вижу, Рома.

– Извини. Это просто оборот речи…

– Да ладно, ладно. Просто я очень зла. Смерть вызывает у меня не столько страх, сколько злость, потому что я еще слишком молода.

– Но никто не говорит о смерти, Тина.

– Мне еще надо успеть очень многое сделать. Я хочу закончить книгу, взять ее в руки и полистать. Хочу вернуться в Торену и вновь услышать пение Памано.

– Из деревни реки не слышно. Она далеко.

– А я слышала. Просто ты так давно там живешь, что уже не замечаешь. И еще я хочу поговорить с сыном.

– Что ж, прекрасная программа. Знаешь что? Ты должна выздороветь как можно скорее, потому что мне совсем не нравится ухаживать за котами, особенно чужими. Сколько тебе лет?