— Ну, а потом? — спросила Джулия. — Предложим сесть?

— Ага, и это тоже будет тревожный сигнал.

— Можно дождаться момента, когда мы все будем в машине.

— Пожалуй.

— Но так мы не сможем смотреть им в глаза.

— Только через зеркало заднего вида.

— Неудачный символ.

Это рассмешило Джейкоба. Джулия пыталась шутить. И в этом ее старании видно сочувствие. При разговоре с детьми Джулия никогда бы не стала шутить.

— Может, за обедом? — предложила она.

— Тогда придется сначала объяснить, почему мы сегодня обедаем все вместе.

— Мы постоянно обедаем вместе.

— Мы случайно и ненадолго собираемся за столом.

— Что на обед? — вопросил Макс, врываясь в гостиную, точно Креймер, хотя он никогда не видел сериал "Сайнфелд".

Джулия бросила на Джейкоба взгляд, который он видел миллион раз в миллионе разных ситуаций: Что известно детям? Что понял Сэм два года назад, когда вошел в комнату, где родители занимались сексом: в миссионерской позиции и под простыней, и, слава богу, без непристойных разговоров. Макс, взяв телефон, когда Джейкоб сердито допрашивал гинеколога Джулии о доброкачественности ее доброкачественной опухоли, — что он услышал? Бенджи, вклинившись в их свару на кухне со словом "истина", — что он узнал?

— Мы просто говорили об обеде, — сказал Джейкоб.

— Ага, я знаю.

— Ты слышал?

— Я думал, вы зовете нас обедать.

— Только половина пятого.