— Ну, — сказал я, — я во многое верю. Но в списке того, во что не верю, реинкарнация на первом месте.

— Мы всегда возвращаемся, Джейкоб. Всегда остаемся самими собой.

Я не спросил, сказали ли они детям раньше, чем мне, и если да, то насколько раньше. Она не сказала мне, когда будет свадьба и пригласят ли меня.

Я спросил:

— Значит, у меня теперь менее благоприятные условия?

Она рассмеялась. Я ее обнял, сказал, что очень за нее рад, потом пошел домой и заказал игровую видеоприставку, которую мы с ней договаривались никогда не покупать.

Свадьба состоялась через три месяца, меня пригласили, детям сказали раньше, чем мне, но всего на один день. Я запретил им рассказывать Джулии о видеоприставке, и это был мой промах.

Не могу не сравнивать ту свадьбу с нашей. Гостей было меньше, но многие из них были те же люди. Что они думали, глядя на меня?

Те, кому хватило храбрости подойти, притворялись, будто в происходившем не было никакой неловкости и мы просто мило беседовали на свадьбе нашей общей приятельницы, или клали мне руку на плечо.

У нас с Джулией всегда прекрасно получалось встречаться глазами, даже после развода. Мы как-то умели находить друг друга. Шутили: "Как мне найти тебя в толпе?" — "Просто будь собой". Но в тот день такого ни разу не случилось. Она, конечно, была занята, но наверняка следила, где я. Я то и дело думал сбежать, но, конечно, это было недопустимо.

Мальчики, все втроем, произнесли чудесную речь. Я попросил красного.

Дэниел говорил глубокомысленно и с любовью. Он поблагодарил меня за то, что я пришел его поздравить. Я кивал, я улыбался. Он удалился.

Я попросил красного.

Я вспоминал речь мамы на моей свадьбе: "В болезни и болезни. Вот этого я вам и желаю. Не ищите и не ждите чудес. Их нет. Их больше не будет. И нет лекарства от той боли, что всех больней. Есть только одно лечение: верить в боль другого и быть рядом, когда ему больно". Кто поверит моей боли? Кто будет рядом?

Из-за своего столика я смотрел на хору, смотрел, как мальчики подняли кресло с матерью. Она так упоенно хохотала, и я не сомневался, что уж с такой высоты она поймает мой взгляд, но нет.

Передо мной поставили салат.

Джулия и Дэниел переходили от столика к столику, желая убедиться, что со всеми поздоровались, и сфотографироваться. Я видел, как они приближаются, словно волна на стадионе, и мне ничего не оставалось делать, кроме как участвовать.

Я встал с краю. Фотограф скомандовал: "Скажите "сиськи"", но я не сказал. Он для верности сделал три снимка. Джулия что-то шепнула Дэниелу, поцеловала его. Он удалился, и она села рядом со мной.