– А почему вы так уверены, что я прилечу на рандеву? – из озорства осведомился Нефёдов, насмешливо глядя на американца. Конечно, с его стороны было неосторожно затевать подобные шутки. Но не поиздеваться над серьёзностью заокеанского коллеги он не мог. Вся эта ситуация с дуэлью выглядела фарсом.

Впрочем, чернокожий майор тоже обладал хорошим чувством юмора:

– Если вы этого не сделаете, – по-прежнему, без тени улыбки ответил он, – мне придется навестить вас среди ваших русских медведей, и тогда уж мы будем стреляться через носовой платок… И потом, мой ведомый (при этих словах Хан, недавно представившийся Нефёдову гражданским пилотом смутился) заверил меня, что вы человек слова. Ваш друг так же сообщил мне, что вы потомственный дворянин. Признаться, меня удивило, что на стороне большевиков оказывается воюют аристократы. Но теперь я даже рад этому.

Эсла принялся рассуждать о традициях чести, которые ещё свято чтят некоторые «рыцари неба». Судя по всему, оратор намекал на себя…

Хлопнула пробка шампанского в честь заключённого соглашения. Глаза чернокожего Аса сверкали, впервые за весь разговор он улыбался. Хан нагнулся к Борису для того, чтобы чокнуться бокалами, и тихо шепнул ему на ухо по-русски:

– Не верь ему, будь начеку…

Глава 51

Глава 51

На следующее утро рыбаки уложили Нефёдова в баркас, и вышли в море. В условленном месте их встретил катер береговой охраны северокорейских ВМС. Передав спасённого советского лётчика морякам Ким Ир Сена, рыбаки получили за свой подвиг щедрую награду в виде нескольких дюжин картонных коробок со всевозможными ценными припасами.

Итак, неожиданно для себя Борис снова оказался на свободе, правда он опасался резонных подозрений со стороны особиста авиагруппы. Но всё обошлось. Его положили в госпиталь. Теперь все мысли Нефёдова были о предстоящем поединке. Его противник, судя по всему, был очень силён, а времени на подготовку оставалось в обрез. Что такое полтора месяца, если с тебя ещё даже не сняли гипс! Но таковы были условия, на которые он согласился. А значит, надо было попытаться за оставшийся срок обрести хоть какую-то боевую форму.

Поэтому Борис старался использовать каждую минуту, чтобы подготовить себя к поединку. Он поражал соседей по больничной палате и врачей своей неугомонностью. Постоянно придумывал новые виды тренинга, чтобы восстановить силу и мышечную скорость, подхлестнуть процесс заживления ран. От этого зависела его жизнь. Хотя, когда тебе под сорок собственная смерть не кажется крушением Вселенной. Но и погибнуть вот так, – не вызволив сперва жену из тюрьмы и не забрав маленького сына у чужих людей, он не имел права. Так что Борис готов был голым танцевать на глазах у всех, если это поможет делу. Хотя многих его чудачества раздражали.