Старческие руки сэра Генри вдруг задрожали, в груди возникла ноющая боль, которая усиливалась с каждым вдохом.

Но его это не слишком волновало. Наконец-то все закончилось.

42

42

Зои, пытаясь подавить рыдания, смотрела, как гроб опускается в землю. Она перевела взгляд на бледные, осунувшиеся лица родителей Джоанны, застывших напротив нее у изголовья могилы, на Саймона, чье лицо походило на страдальческую маску.

Когда церемония закончилась, собравшиеся начали расходиться. Одни направились на чай на ферму Хасламов, другие – прямиком в Лондон, в редакции своих газет. Зои медленно побрела к церковным воротам тихого очаровательного кладбища, приткнувшегося на краю небольшой деревушки на вересковых пустошах.

Ее догнал Саймон.

– Привет, Зои. Как ты?

– То ничего, то в полном ужасе, – вздохнула она. – Я просто не могу принять случившееся. Совсем недавно она обнимала меня на кухне, а теперь… Господи, ее больше нет. Как и Джеймса, и Маркуса… Я уже начинаю задумываться, не проклята ли наша семья.

– Даже если ты будешь вечно корить себя, Джоанну, твоего дедушку или Маркуса уже не вернешь.

– Я читала в газетах, что они с редактором вскрыли какой-то террористический заговор. Но она ни разу даже не упоминала об этом.

– Ну, ничего удивительного.

– Да. Что ж… – Зои сглотнула; от противоречивых эмоций пересохло во рту. – А ты как?

– Честно говоря, тоже довольно паршиво. Вновь и вновь прокручиваю в голове тот вечер. Жаль, что я не дождался ее, как ты предлагала. – Саймон остановился у ворот и оглянулся на могилу, на свежий холмик земли, освещенный ярким йоркширским солнцем. – Я взял отпуск. Хочу хорошенько над всем поразмыслить.

– Куда поедешь?

– Не знаю. Может, немного попутешествую, – печально улыбнулся он. – Здесь, в Англии, меня уже ничто не держит.

– Когда уезжаешь?

– В ближайшие пару дней.

– Я буду скучать по тебе. – Слова сорвались с ее губ прежде, чем она успела их остановить.

– Я тоже буду по тебе скучать. – Он прочистил горло. – Как жизнь во дворце с принцем?