– Послушай, я знаю, каковы эти первые недели учебы, но, если вдруг у тебя найдется время, я бы с радостью снова встретился с тобой.

– Правда?

– Да! Почему ты так удивлена?

– Потому что я думала, что ты, может быть, сделал это из вежливости, ради своего дедушки, что он попросил тебя пригласить меня, раз он дружит с моей тетей.

– Тогда ты считаешь меня гораздо меньшим эгоистом, чем я есть на самом деле. Нет, правда, я тоже получил сегодня большое удовольствие. Так как насчет вечера в пятницу? Я зайду к семи?

– Ты уверен?

– Ава, я совершенно уверен.

Ава лежала на своей кровати и мечтала о Саймоне. Должно быть, она задремала, потому что, когда она проснулась, было уже темно. Повернувшись, она взглянула на часы у кровати. Было больше десяти вечера.

– Черт! – выругалась она. Было слишком поздно звонить в Марчмонт, как она обещала ЭлДжей. Она встала сделать себе чашку чая в общей кухне, отнесла ее по коридору к себе в комнату и стала медленно пить, собираясь на первую лекцию завтра утром. Потом снова легла, напоминая себе обязательно позвонить ЭлДжей завтра.

Отнеся ЭлДжей ее вечернюю чашку какао, Ческа спустилась вниз и прошла в библиотеку. После многодневных поисков сегодня она наконец отыскала ключ от ящика письменного стола под цветочным горшком. Сам факт, что он был так спрятан, подтверждал ее подозрения, что именно в этом ящике ЭлДжей держит важные бумаги.

Она села за стол, вставила ключ в ящик и повернула его. Открыв ящик, она вытащила толстую зеленую папку. Там было множество документов. Ческа быстро пролистала их, пока не нашла тот, что был ей нужен. Отложив папку в сторону, чтобы потом просмотреть повнимательней, она открыла конверт из плотной бумаги и развернула лежавший в нем лист. На нем было написано: «Последняя воля Лауры-Джейн Эдит Марчмонт».

Ческа начала читать.

«Поместье Марчмонт я оставляю своему сыну, Дэвиду Марчмонту. А после его смерти я хочу, чтобы все поместье целиком перешло к моей внучатой племяннице Аве Марчмонт, также в соответствии с завещанием моего сына».

Чувствуя закипающую в груди ярость, Ческа изо всех сил постаралась сдержаться и продолжала читать. Свое имя она обнаружила только в дополнении к завещанию.

Через несколько минут она вся кипела от ярости. Ударив кулаком по столу, она снова перечла дополнение, чтобы полностью убедиться, что не ошиблась.

«Как распорядитель траста Чески Марчмонт (известной под именем Хэммонд), оставленного ей ее отцом, Оуэном Джонатаном Марчмонтом, я считаю своим долгом аннулировать данный траст. В завещании Оуэна Марчмонта (прилагается) было сказано, что данная сумма оставлена в трасте для Чески Марчмонт с единственным условием – что она будет посещать Марчмонт хотя бы раз в год до достижения ею возраста двадцати одного года. Я подтверждаю, что Ческа не была в Марчмонте ни разу после достижения ею шестнадцати лет и тем самым условие не было выполнено. Мало того, она поручила свою дочь моим заботам и за много лет не нашла возможности даже вступить с нами в контакт. Тем самым я считаю, что у меня нет иной альтернативы, кроме как последовать указаниям Оуэна Марчмонта и передать доходы от траста дочери Чески Марчмонт, Аве, которая прожила в Марчмонте всю свою жизнь. Я считаю, что эти деньги принадлежат ей по праву».