– Все это, должно быть, было для тебя очень травматично, и я лично думаю, что ты просто отлично справляешься. Хотя мне все же кажется, тебе стоило бы сходить к твоему врачу, когда ты вернешься в Лондон. Тебе все же не помешает помощь, хотя бы в первое время. Да, – Дэвид поднялся и наклонился поцеловать Грету на ночь. – Я пойду спать. А ты?

– Думаю, что посижу тут еще немного, но ты ложись. Доброй ночи, Дэвид, и еще раз спасибо за… за все, что ты делаешь для меня и моего беспокойного семейства.

Дэвид вышел из комнаты, а Грета осталась, глядя в темноту ночи. Упоминание Дэвида о Лондоне и приближающийся конец выходных наполнили ее страхом. Перспектива снова вернуться в пустоту своего существования – даже с обретенными вновь воспоминаниями – была очень удручающей. Она и так боролась с чувством вины, не говоря уж о том, что ее собственная дочь почти наверняка пыталась убить ее и на двадцать четыре года превратила в пустую бесполезную оболочку. Но сама мысль, что ей придется жить со всем этим у себя дома, снова в полном одиночестве, была ужасной.

– Да ладно, Грета, справлялась же ты раньше, справишься и теперь, – сказала она себе. И, может быть, подумала она, изо всех сил стараясь быть позитивной, теперь, когда память вернулась к ней, мир перестанет быть таким уж пугающим, а она не будет чувствовать себя в нем чужеродным пришельцем. Может быть, Дэвид прав и это станет началом целой новой жизни. Она улыбнулась при мысли о нем и об их истории, которую они прожили вместе и которая теперь вернулась к ней. Когда-то он так любил ее… Но теперь было слишком поздно.

Грета поднялась и выключила свет. Она не должна быть эгоисткой и думать только о себе. Дэвид был счастлив с Тор. И он больше всех на свете заслуживал этого счастья.

– Вам там звонят, мастер Дэвид, – на следующее утро сказала Мэри, просунув голову в гостиную. Дэвид читал у камина газету. – Из Швейцарии.

Пока Дэвид шел в библиотеку ответить на звонок, у него заныло в желудке. Он звонил в санаторий вечером перед отъездом в Марчмонт, справлялся о Ческе и передавал ей поздравления с Рождеством. Ему сказали, что у нее приступ бронхита – один из тех, что случались у нее в последние несколько лет, – но она получала антибиотики и была стабильна.

С тех пор как пять лет назад он перевез ее туда на медицинском самолете, он время от времени навещал ее. Тогда он решил, что будет лучше увезти Ческу из страны и дать ей исчезнуть, чем подвергать всех назойливому вниманию прессы, которое будет неизбежно, как только станет известно, где она находится. Клиника стоила бешеных денег – она больше напоминала роскошный отель, чем больницу, – но, по крайней мере, он знал, что за ней хороший уход.