Дэнни помахал рукой, отгоняя вонь.

— Хочешь, чтобы тебя обвинили в нападении?

— Нет.

— И ты уедешь домой, как только выйдешь из больницы?

— Ага.

— Вот и молодец. — Дэнни встал. — Потому что, если не уедешь, Господь свидетель, Квентин, я отправлю тебя за океан негодным калекой.

Когда Дэнни вернулся, Томас стоял на крыльце. Невдалеке задние габаритные фары отцовской машины зажглись красным: его водитель Марти Кенелли затормозил на перекрестке, в двух кварталах отсюда.

— Марти ее куда-то везет?

Отец кивнул:

— Я не желаю знать куда.

Дэнни посмотрел на окна родительского дома:

— Ну а там как?

Коглин-старший окинул оценивающим взглядом окровавленную рубашку Дэнни, его разбитые костяшки пальцев.

— Ты оставил что-нибудь для «скорой»?

Дэнни привалился бедром к черным железным перилам:

— Оставил немало. Я уже их вызвал из автомата на Джей-стрит.

— Уж ты ему внушил страх божий, не сомневаюсь.

— Хуже.

Он достал папиросы. Предложил отцу, и тот взял.