— Это было не так трудно.

— И что же вас сюда привело?

— Вашего президента, мистера Дентона, не оказалось дома.

— А-а.

Сторроу пыхнул трубкой.

— Ваша жена поистине наделена сиянием плоти.

— «Сиянием плоти»?

— Именно так. Легко понять, почему вы ею пленились. — Он затянулся. — А вот причина вашей приязни к этому цветному джентльмену мне пока неясна.

— Так что привело вас сюда, сэр?

Сторроу повернулся; теперь они оказались лицом к лицу.

— Я явился к вам, полисмен Коглин, ибо вы обладаете и страстностью, и трезвомыслием, и ваши друзья, полагаю, это чувствуют. Полисмен Дентон показался мне человеком вполне умным, но его дар убеждения значительно слабее вашего.

— Кого же мне надо убедить, мистер Сторроу, и в чем?

— Нужно мирное разрешение конфликта. — Он опустил ладонь Дэнни на локоть. — Поговорите с вашими сослуживцами. Мы можем положить этому конец. Вы и я. Завтра вечером я собираюсь отдать свой доклад в газеты. В нем я буду рекомендовать пойти навстречу всем вашим желаниям. Всем, кроме одного.

Дэнни кивнул:

— Кроме членства в АФТ.

— Абсолютно верно.

— Значит, мы опять остаемся ни с чем. Одни обещания.

— Но это мои обещания, юноша. А за ними стоит вся мощь мэра, губернатора, Торговой палаты.

Нора захохотала, и Дэнни, бросив взгляд в ее сторону, увидел, что она кидается в Лютера картами, а тот с притворным испугом отмахивается. Дэнни улыбнулся. За последние несколько месяцев он понял, что Лютер выражает свою привязанность к Норе тем, что подкалывает ее, и она с радостью отвечает ему тем же.

Дэнни не сводил с них глаз.