Однажды днем по несчастному стечению обстоятельств миссис Хардинг и мистер Валентин Моррис одновременно прислали на Инч-Лейн слуг с про шлогодними костюмами и просьбами убрать дюйм здесь и прибавить пару дюймов там, и придать вон тому воротнику более модный фасон, и к тому же не могла бы миссис Джонс потом все отгладить, так чтобы платье было готово к Майскому балу? Лакей-немец мистера Морриса и горничная-француженка миссис Хардинг громко переругивались в коридоре.

– О, Мэри… я уже ничего не понимаю. Что за безумный мир! – Миссис Джонс на мгновение обессиленно прислонилась лбом к стене. Ее мучили сильные сердцебиения, и тело казалось тяжелым, словно бревно, хотя ее фигура пока совсем не изменилась. – Новые фасоны каждый год, стежки такие крохотные, что я едва их вижу, и столько новых названий, которые я даже и произнести как следует не могу… Будет ли этому конец?

– Но ведь моды всегда менялись, разве нет? – сказала Мэри.

Миссис Джонс расправила затекшие плечи.

– Теперь все происходит куда быстрее. Иногда я думаю: что будут надевать в церковь мои внуки? И понимаю, что я, скорее всего, и слов-то таких не знаю, потому что их еще не придумали. – Она положила руку на свой все еще плоский живот и еле заметно улыбнулась.

Гетта шалила и капризничала. Она настояла на том, чтобы ей дали поиграть со шкатулкой для булавок. Миссис Эш трижды заходила в мастерскую и предупреждала, что она ее уронит, и в конце концов так и случилось. Гетта была выведена из комнаты за ухо, причем миссис Эш бормотала: «Вот что бывает, когда ребенка называют именем из романа». Разумеется, это говорилось не для Гетты, а для ее матери. Миссис Джонс опустилась на колени рядом с Мэри, чтобы собрать крошечные булавки.

– Гетта ее ненавидит, – прошептала Мэри. – И разве это удивительно?

– О, Мэри. – Миссис Джонс ссыпала булавки в шкатулку. – Ты должна быть добрее к бедной миссис Эш. Она же не останется здесь навсегда… ты понимаешь.

Мэри распахнула глаза.

– Вы хотите сказать…

– Видишь ли, нам понадобится кормилица…

Мэри восторженно кивнула:

– Значит, миссис Эш уйдет?

– Что ж, я… Мне нужно начать подыскивать ей другое место, вот и все, что я хочу сказать.

– Я слышала, в Виргинии не хватает женщин…

– Мэри Сондерс! – Миссис Джонс хлопнула ее по руке, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не улыбнуться. Ее слегка беспокоило, что она не чувствует себя виноватой при мысли о том, что придется расстаться с миссис Эш, преданно служившей семье много лет. Ничто в эти дни не имело значения… кроме того, что происходило у нее внутри. Это было словно трубный глас среди абсолютной тишины.