Мэри вяло подчинилась.

– Сначала такая была у Куколки.

– У куколки? Что за куколка?

Она уткнула горящее лицо в подушку.

– Куколка там, за замком, – пробормотала она и провалилась во тьму.

Когда Мэри снова очнулась, она увидела, что над ней склоняется человек с ножом. И она узнала его, узнала эти дьявольские брови! Она завизжала изо всех сил, так что он подпрыгнул.

– Я подержу ее, Джозеф, а ты попробуй еще раз.

Этот нежный голос… конечно, это не мать, осознала Мэри. Это миссис Джонс.

Она плюнула мужчине в лицо.

– Я знаю вас! – дико крикнула она. – С вашим большим ножом и вашими рясами. Вам это обойдется в десять гиней, сэр!

– Тихо, Мэри. Кадваладир пришел, чтобы пустить тебе кровь. Он здесь, чтобы помочь.

Простыни связывали ее тело. Мэри отчаянно забилась.

– Тебе сразу станет легче, моя дорогая, – сказала миссис Джонс. – Нет лучшего средства, чтобы уменьшить лихорадку.

– На простыне уже была кровь, – сообщила Мэри. – Это было вино.

Кадваладир отошел в угол комнаты и сложил руки на груди. Его огромный нож торчал вверх. Миссис Джонс обернулась.

– Иди сюда, Джозеф. Видишь, она бредит.

Мэри попыталась плюнуть в него еще раз, но во рту у нее оказалась одна зола.

Миссис Джонс держала ее за плечи, а Кадваладир быстро провел ножом по ее шее сбоку. Мэри лежала молча, слушая, как в жестяной таз падают тяжелые капли. Кажется, миссис Джонс заплакала.

– Мы спасем тебя, Мэри. Мы делаем это только для того, чтобы тебя спасти.