Ему показалось, что он не расслышал. Он даже наклонил ухо к ее губам.

– Какой ребенок?

– Последний.

Он сжал ее крепче. Джейн плакала; он терпеливо ждал.

В конце концов она выпрямилась, вытерла слезы, и ее губы растянулись в мертвое подобие улыбки.

– Я потеряла его в мае, – еще всхлипывая, выговорила она. – Прости… мне очень жаль, что я не сказала тебе тогда же.

Кто-то словно ударил его в живот. Несколько долгих секунд он не мог вздохнуть.

– В этот раз все продлилось всего несколько месяцев. Я не знаю, был ли это мальчик или девочка.

Он торопливо опустился перед ней на колени и схватил ее за локти.

– Мы должны попытаться еще раз, – быстро проговорил он. – В конце концов Создатель вознаградит нас. Мы должны верить в его справедливость.

Джейн покачала головой.

– Томас, – прошептала она. И повторила еще раз, тверже: – Томас. У нас есть дочь. – Она запнулась, словно собираясь с силами. – У нас есть… мы. – Снова короткая передышка. – Такова наша участь.

Они долго оставались в этой неловкой позе. Единственная нога мистера Джонса затекла. Затем онемели руки. Через некоторое время он уже не мог отличить свое тело от тела жены.

Церковь Святой Марии была пуста. Миссис Джонс преклонила колени и прочитала благодарственную молитву о выздоровлении страждущего.

В ее кармане лежал чулок с монетами. Сегодня утром она снова пересчитала их. Прикасаясь к золоту и серебру, миссис Джонс чувствовала, как горят ее пальцы. Ее сердце звенело, словно подкова на наковальне. Ради всего святого, где? Она не могла думать ни о чем другом. Где девчонка взяла эти деньги?

Миссис Джонс прижалась лбом к прохладной деревянной спинке скамьи. Мысли разбегались, как круги по воде, в голове стоял густой туман. Для того чтобы заставить человека сознаться в преступлении – так она прочитала в какой-то книге, – нужно отрезать язык у живой лягушки и положить ему на грудь, когда он будет спать. Тогда он заговорит во сне и расскажет чистую правду.

Какая чепуха. Надо было всего лишь спросить у Мэри Сондерс, откуда она взяла деньги; задавать этот вопрос снова и снова, пока она лежала в горячке и медленно выздоравливала, и в конце концов миссис Джонс непременно получила бы ответ. Но она не решилась. Наверное, она и не хотела знать правду – потому что, какой бы эта правда ни была, после нее миссис Джонс должна была бы самое меньшее вышвырнуть Мэри из дома. При одной только мысли об этом ее сердце сжималось. Да, она привыкла полагаться на эту девочку – слишком привыкла, теперь она это понимала. Она проявила слабость. Она сблизилась со служанкой, с юной девушкой, почти ребенком. Она рассказывала ей о таком, что следовало бы знать только ее мужу. Она доверилась обманщице.