– Мэри? – прошептала миссис Джонс.

Она хотела, хотела ответить, но почему-то она была очень далеко. Закружилась голова, горло свело судорогой, и она изо всех сил сжала губы.

Мягкая рука обняла ее за плечи, прохладные, как вода, пальцы коснулись ее лица, губ. Мэри покачнулась, и ее вырвало прямо в ладонь миссис Джонс.

Мэри проснулась посреди ночи, мокрая от пота. Чья-то рука прижимала к ее груди холодное мокрое полотенце. Она стиснула ее и почувствовала слабое ответное пожатие.

– Я не буду долго болеть, – выговорила она. – Клянусь.

– Тихо, тихо, cariad.

– Не прогоняйте меня. – Горячая соленая влага потекла по ее щекам, шее и ушам.

– Успокойся, девочка. Конечно, я не прогоню тебя. Ты – член нашей семьи, я тебе говорила.

– Я буду хорошей, очень хорошей, если вы позволите мне остаться, – всхлипнула Мэри.

– Я знаю. – Голос миссис Джонс был ласковым и мягким, как перышко.

– Пожалуйста, позвольте мне остаться. Мне очень жаль. Простите меня. – Но за что? Что она сделала? Мэри совершенно об этом забыла.

– Хорошо, хорошо. Конечно.

Она вдруг вспомнила и ужаснулась.

– Я больше никогда не буду, мама. Это было… просто за ленту.

– Ш-ш-ш. – Влажное полотенце легло ей на лоб. – Нет никакой ленты.

Мэри попыталась вскочить.

– Куда она подевалась? – испуганно спросила она.

Мать мягко уложила ее обратно на подушку и поцеловала в лоб.

– Ее убрали, чтобы она не потерялась.